Авантюрист

От Алексеевска я тогда полетел к Москве. Два дня потратил пока не нашёл одну из дочерей. У Ржева та была, в лагере для беженцев. По спискам нашёл. Правильно я предположил, в лагере та пережила удары. Вот её сестра и мать не выжили, были в Москве. А первая жена с сыном, неожиданно оказались живы, хотя я уверен был, что те погибли. Уже когда вернулся в Алексеевск, привёз дочку, она младшей была, то те позвонили. Та у родителей была, дозвонилась из-под Горького, родители в селе жили. Они на море были, отдыхали, а тут война, перекладными до дому неделю добирались, пока не смогли это сделать, с немалыми приключениями, и даже дозвонились и сообщили о себе. А меня в Алексеевске задержали, поставили замом главы республики, всё же его пусть и временно, утвердили, и стал замом по науке. Как учёный с мировым именем. На мне все музеи, университеты, чтобы не потерять наследие, найти учёных, археологов, восстановить структуру. Так что работы непочатый край был, и занимался я этим создав свой штаб из многих сотрудников. Два месяца без передышки работали, а тут этот третий удар. Да и что я видел? Заработала воздушная тревога, по селектору доклад по воздушным целям, а по рации приказ пройти в бомбоубежище, я только удивлённо поднял голову, второй раз тревогу слышу, в первый раз был пробный запуск, когда установили, а тут яркая вспышка, такая яркая, что глаза выжгло, дальше не стало ни меня, ни здания где я был. Хана Алексеевску. Всё так быстро произошло, что я даже не успел провести процедуру принятия наследия. Да чтобы после перерождения я снова имел немалый размер хранилища. Поэтому и начинал сначала, с десяти тонн. Да пофиг, давно рукой махнул. Накачаю. А такие планы были, чёртовы пиндосы. А может и не они. Поди знай кто ударил. И уже не узнаю.

Как видите, были причины чувствовать вину за собой. Однако, что сделано, то сделано, всё и всех я потерял, и новая жизнь. Так что грыз галеты, ветчину из консервных банок ложкой заглатывал, и активно лечился. Как рассвело, а неплохо поработал, закончил с боком практически. Вылечил обе раны, только свежие шрамы остались, две другие раны пока особо не трогал. Не кровят и ладно. Тут остальные начали просыпаться, деревенские, рано встают, я знаю, сам так жил, и не раз. Пока девчата и Андрейка живностью занимались, кормили и поили, старшие приготовили на котелке, это из их запасов, новую похлёбку. Даже сдобрили её тушёнкой. Из того горшка, что полицаи вчера открыли и пробовали. Да и бутерброды сделали. Немного лепёшек напекли. Вот так поев, мы двинули дальше, а я уснул. Теперь можно, всю ночь не спал, охранял всех. Так и сказал, чтобы не беспокоились, что много сплю. Надо и мне отдохнуть, а на телеге неплохо укачивает и хорошо засыпаю.

Очнулся я в полдень. Скорее даже проснулся. Телегу тряхнуло на яме. Оказалось, на обед вставали, но меня не будили, а сейчас остановились, минут на десять, отдохнуть и меня покормить. Тоже похлёбка с лепёшками была. Мы уже оказывается оставили нашу деревню в стороне и шли именно на Днепропетровск. Как раз вышли к трассе что на Умань идёт. Вообще движения на трассе, мы по обочине шли, оживлённое, но мы как невидимки, за весь день нас никто не остановил и не проверил. Никто телегу и лошадь полицаев не опознал. Это хорошо. Те к слову из того районного села, куда мы и шли, рядом устроится. По документам узнали. Видимо это и стало тем камешком, что стронуло лавину решения всё же идти к фронту. Даже схватились за такое ненадёжное обещание, что я дал. Ну кто ребёнку верит, да ещё что память потерял? Не особо убедил, думаю и сами хотя перебраться к нашим. Ничего, я действительно собирался помочь. Рядом мурлыкала кошка, а с нами три кошки и две собаки было, кошек в корзине держали, повязанной платком, чтобы не сбежали, вот я и принимал пищу. Меня Даша кормила, на неё возложили это дело. А поев, двинули дальше, другие тоже пополдничали, раз стоим. А ушли от деревни недалеко, километров на двадцать от силы, по моим прикидкам это нам такими темпами месяца полтора идти. Да нормально, хранилище качается, у передовой пополню припасами, продовольствия накоплю, чтобы было что есть у наших. Там, между прочим, тоже голодно. Тонн пять-шесть накопить должен, там видно будет.