Авантюрист на поводке (СИ)

– Ничуть, мадемуазель! Для работы сердца бокал сухого красного, для хорошего пищеварения бокал сухого белого, от головной боли на два пальца корвиньяка… Если лечиться по методе доктора Клода, то непременно станешь горьким пьяницей!

– Обещаю не звать доктора Клода без надобности, – Макс накинула пальто, натянула на голову суконный берет и намотала на шею длинный полосатый шарф.

В зеркале отобразилась коренастая румяная женщина – полная противоположностью Кати Соврю! В пальто и берете она смотрелась не элегантно и грациозно, а скорее мило и уютно. Зато, подумала Макс, никто не скажет, что перед ними бывший полицейский сержант, а ныне частный детектив д`Обер. Обычная женщина за тридцать, каких полным-полно в Монпансьеле. Поправив короткие каштановые прядки, выбивавшиеся из-под берета, Макс покинула агентство, полная уверенности в том, что ранний ужин – единственное происшествие, которое грозит ей этим вечером.

Она ошибалась.

ГЛАВА 4. Ателье «Бон Имаж»

На Конфетной набережной, вдоль одетой в каменные плиты речки Лакрис, еще не зажглись фонари. Но воздух уже был похож на лавандовый сироп, а парочки, ещё днём не смевшие взяться за руки, теперь гуляли обнявшись. Поток машин струился по направлению к загородным мини-отелям на берегах Лакрис или Винного озера. Всё говорило о том, что завтра у большей части народа выходной день, можно расслабиться и предаться безделью после рабочей недели. А ещё о том, что нынче славный вечер, скоро весна и тепло – возможно, поэтому на набережную уже выбрались уличные артисты. Зимой их было гораздо меньше.

Кстати сказать, здесь находилось одна из фотомастерских, упомянутых роднёй Орабель Соврю. Макс достала из сумки на боку фотокарточку и сверилась с адресом – скорее по давней привычке всё проверять, чем от плохой памяти. Но это было действительно то самое «Бон Имаж», из которого доставили первое фото с бабулей Орабель.

Макс решительно толкнула дверь. Брякнул колокольчик над входом, и, словно чертик из шкатулки, откуда-то появился невысокий бородач в растянутом до безобразия свитере и брюках с пузырями на коленях. На шее бородача был намотан в несколько оборотов красный шарф с дырочками и зацепками. Отчего-то всё это выглядело не неряшливо, а скорее художественно-небрежно. Добивался ли фотограф такого эффекта, или это было само по себе, Макс уточнять не стала. У нее были другие вопросы – но и с ними она решила чуть обождать.

– Вы хотите заказать портрет? Сделаю красиво и недорого, – заученно сказал бородач. – Красавицам скидка!

– Дайте две, – брякнула Макс.

– Две фотографии или две скидки? – не понял фотограф.

– Такую красоту, как моя, вообще бесплатно надо фотографировать, – фыркнула Макс. – Скажите, а семейные фотопортреты вы делаете?

– Непременно, – обрадовался бородач.

Непонятные фразы его явно пугали. А вот более насущные вопросы, видимо, делали счастливым.

– И постановочные фото тоже?

– Это как? – опять не понял фотограф.

Макс вздохнула.

– Ну, когда человек надевает костюм, например, старушки, садится в кресло на колесиках, пледом укрывается и фотографируется, словно он – бабуля, – пояснила она.

– Это как-то очень уж необычно и сложно, – протянул фотограф. – Сколько мороки! Но если вы все это принесете и наденете… Только зачем вам? У вас такой цвет лица, что и краситься не надо. Какое счастье, что еще не все женщины свихнулись на бледных и впалых щеках!

Это прозвучало, пожалуй, приятно. Но пора было переходить ближе к делу, а не слушать пустые комплименты. Макс вытащила фотографию бабули Орабель и показала бородачу.

– Сделано в вашем ателье? – спросила она, и мужчина тут же кивнул.

– Я фотографировал её. Но только это не постановочное фото. Вы что же, хотите подражать пожилой даме, да еще инвалиду?

– А она была именно пожилая? – спросила Макс.

– Конечно. Не самая приятная, ворчливая, как и полагается женщине в летах. И котик у нее кусачий. Но в конце концов мне удалось уговорить обоих улыбнуться.

– И старушку, и котика? – поразилась детектив и повернула фото лицевой стороной к себе.

У кота действительно была довольная морда. И бабуля Орабель казалась умиротворенной, счастливой.

– А кто её сопровождал? Не могла же она одна разъезжать по городу в этой своей коляске? – осведомилась Макс.

– Вы расспрашиваете, как будто хотите не только сфотографироваться в таком виде, но ещё и на инвалидном кресле прокатиться, – хохотнул фотограф. – Знаете, у нас уже был полицейский, так вот он спрашивал почти то же самое. Пожилая дама приехала на мотокарете. С нею был молодой человек, он-то и прикатил кресло вместе с пожилой дамой.

Описать помощника фотограф затруднился: на нем был кожаный мотошлем, очки и шарф, закрывавший нижнюю половину лица. Разве что нос наружу торчал.

– Мсье фотограф…

– Мэтр Рунье, – запоздало представился хозяин ателье.

– Мэтр Рунье, но по поведению пожилой дамы вы ничего подозрительного не заметили? Может быть, она двигалась как молодая, может, у нее мужские замашки были?

– Вам всё кажется, что это был кто-то, переодетый в бабулю?