Авантюристка

Утром, однако, я проснулась от тревожного чувства. Что-то было не так. Не прошло и двух минут, как я подпрыгнула. Ну конечно! «Луиза»! Она же была у Ганса! Где сейчас алмаз? А что, если он был у него в кармане и камень отобрали в полиции? От одной мысли, что может случиться, найди полицейские камень, у меня на лбу выступил пот. Заметавшись по номеру, я стала соображать, что же теперь делать.

Подняться к нему в номер я не могла – кто бы меня туда пустил? Можно, конечно, было признаться администратору, что я его подруга или коллега, но тогда бы меня спросили – какого черта я сдала его в полицию накануне? Послать Наташку? Не пойдет. Ведь номера у нас у всех были отдельные. Ничего толком не придумав, я вышла в коридор и пошла к комнате Ганса. Возле соседнего номера возилась горничная, перебирала белье. А рядом, на ее тележке, лежала связка ключей…

Когда я оказалась в номере Ганса, мои руки, несмотря на то что воровать я не собиралась, похолодели. Вот как, наверное, чувствуют себя воры, когда залезают в чужие дома. Хотя вряд ли. Скорее всего, это дело привычки. Аккуратно прикрыв дверь, я стала у стены и обвела комнату взглядом. Так, если бы я была Гансом, куда бы я положила алмаз? Конечно в сейф. И какой бы я набрала номер? Да, свой день рождения. Но Ганс оказался умнее, чем я и большинство людей, – при наборе цифр его дня рождения дверка сейфа и не подумала открыться. Задумавшись, я уселась на пол перед железной коробкой, скребя в затылке. Если не свой, то чей же? Я бы набрала день рождения мамы или папы. Ну, или сестры, если бы у меня таковая имелась. Но дней рождения родителей Ганса я не знала… И тут меня осенило – Наташка! Ведь Ганс оформлял нас в отель, значит, наверняка видел дату ее рождения. Сорвав трубку телефона, я набрала номер Наташки.

– Дата рождения? – выпалила я.

– Чья? – не поняла Наташка.

– Ну не моя же!

Когда раздался щелчок и дверца сейфа открылась, я чуть не запрыгала от радости. Пошарив внутри, вынула сверток, в котором лежал алмаз. Тут же лежал конверт с деньгами. Недолго думая, я положила камень в карман. Потом туда же отправила конверт. Теперь я командую парадом! У двери я прислушалась и, убедившись, что в коридоре тихо, незаметно покинула номер.

Когда я открывала дверь своего номера, мой телефон уже звонил. Я не спешила. Я знала, что это Ганс и что он очень нервничает. Выждав несколько минут, я взяла трубку и как можно беспечней сказала:

– Да?

– Гдие вас носит? Я вам час звонить!

– А вы где? Мы уже сбились с ног, вас искавши. Думали, вы опять укатили с какими-нибудь девицами, – пропела я.

– Я в полиция, – сказал Ганс, чуть помедлив.

– О! Что вы там делаете? – Я постаралась изумиться.

Судя по тому, что Ганс мычал что-то нечленораздельное, я поняла, что он плохо помнил, что происходило вчера вечером, или не помнил вообще. Знать, что это я отправила его в участок, он не мог.

– Вы приезжать за мной? – спросил он, стараясь придать голосу некую нежность. – Здесь надо заплатить маленький деньги…

– Хорошая получается картина, – сказала я, усевшись поудобнее на кровать, – как приезжать за вами, так я. Причем второй раз за сутки. Да как нежно вы просите! А так – замолчи да не задавай вопросов! Приеду ли я за вами? А зачем вы мне нужны? Тем более что «Луиза» у меня. И деньги тоже…

– Что?

О! Я представила его лицо так хорошо, что даже улыбнулась. О! Он сверкал глазами, закусывал губу и белел от злости и беспомощности. Я наслаждалась, наслаждалась, наслаждалась…

– Да как вы посмиеть? – прорычал он в трубку. – Вы что, были у миеня в комната?

– Ой, а вы не пристыдить ли меня собираетесь? – поинтересовалась я и, не дав ему опомниться, перешла к делу: – Значит, так… Во-первых, я хочу, чтобы вы извинились. За все. За все ваши оскорбления, за то, что собрали лавры за «Луизу»… Во-вторых, я требую, чтобы вы позвонили Жаку и рассказали ему, как было дело. Вам ясно?

Ганс молчал, лишь тяжело дышал в трубку. Потом сказал:

– Хорошо…

Через час мы с Наташкой прибыли в полицейский участок. Нам выдали какую-то бумажку, в которой мы должны были расписаться, содрали с нас пятьдесят долларов штрафа и, наконец, выдали Ганса. Выглядел он еще хуже, чем накануне. Взглянув на меня, он усмехнулся:

– Подсиживаете?

– Ба! Вот так новости… Вы действительно так думаете? – Я откровенно удивилась.

– Да.

– Дурак вы, Ганс, – вздохнула я, – вот, держите…

Я протянула ему сверток с «Луизой». Потом конверт с деньгами.

– Делайте со всем этим что хотите. Только не забудьте нас отсюда забрать. А когда вернемся обратно, я вам обещаю – вы меня больше никогда не увидите…

Дернув Наташку за руку, я развернулась и пошла прочь. А Ганс так и остался стоять со всем этим добром в руках, глядя нам вслед.