Авантюристка

Марина. Я тоже! (Вырывает у Сухарева завещание и рвет на клочки.)

Никто не заметил, как появилась Валя.

Валя. Марина, не сори у отца в кабинете!

Марина. Как ты посмела это сочинить, да еще от общего имени?

Сухарев(наконец-то перевел дыхание). Когда между детьми конфликт, для отца еще не все потеряно!

Валя(Марине, ядовито). Что тебя больше коробит и распаляет – то, что я это написала, или то, что от общего имени?

Марина. Ты – оторва!

Мужской голос(издалека). Марина, куда ты пропала, я есть хочу!

Певцов(оглядывается по сторонам). Что бы сейчас ему кинуть?

Марина исчезает.

Валя(отцу). Да, чуть не забыла – мама просила тридцать пять рублей.

Певцов(роется в кармане). Почему постоянно такая странная цифра? (Отдает деньги.)

Валя. Расходы по борьбе за бывшую молодость – массаж плюс тренер.

Сухарев(изумился). Она завела тренера?

Валя. По гимнастике – для приведения фигуры в божеский вид. Папа, ключи от дачи!

Певцов. Махоньков внизу?

Валя. Еду одна, собраться с некоторыми мыслями…

Сухарев. На твоем месте, Олег, я бы не давал ей ключи.

Певцов(К Сухареву). Но я же сам вырастил эту оторву!

Звонок в дверь.

Валя. Зря вы меня так. Просто я откровенная. (Продолжает вполголоса.) Но как вы мне все надоели – моралисты и проповедники! С вашими красивыми потертыми словами! Кричите про высокие материи, а сами-то думаете про личные блага и привилегии! (Поглядела отцу в глаза.) Ну и, конечно, про баб! Идите вы все к черту!

Снова звонок.

Певцов. Открой и заодно исчезни!

Валя идет, отпирает дверь. Это пришел Махоньков.

Валя(удивилась). Ты зачем явился, отпетый?

Махоньков. Извини, я не к тебе.

Валя ушла, Махоньков проследовал в кабинет.

Прошу прощения!

Сухарев. Пожалуй, я наконец, пойду?

Певцов. Ну, что ты все время пытаешься бросить меня одного?

Сухарев. По-моему, вас остается двое?

Певцов. Не убежден.

Сухарев садится в кресло.

Махоньков. Олег Никитич, сам не могу в это поверить. (Неожиданно смеется). Я – такой цельный, такой литой, такой правильный…

Певцов. Молодой человек, высказывайтесь внятно!

Махоньков(по-прежнему со смехом). Я оказался несостоятельным, тлетворное влияние Запада, оно сильное, я за один день влюбился в иностранку, в гречанку, капиталистку, у ее отца под Афинами какая-то маслобойня, и я на ней женюсь!

Сухарев. На маслобойне?

Махоньков. Да, я не выдержал экзамена на политическую зрелость!

Певцов(сообразил). Вы пришли за чернильницей? В Европе старина в цене.

Махоньков. В ответ я возвращаю вам белую руку дочери.

Певцов(отдает сувенир). Чернильницу вручите ее отцу, прямо на маслобойне!

Сухарев. Только не испачкайте в масле!

Певцов(не утерпел). Но вы столько кричали о патриотизме!

Махоньков. А я подданства не меняю!

Певцов. Вы лучше молчите! Когда вы молчите, вас можно принять за умного.

Махоньков(нисколько не обиделся). Да, я буду страдать на чужбине молча. Тем более греческий язык чуть ли не единственный в Европе, которого я не знаю… (Ушел вместе с чернильницей.)

Сухарев. Как ты полагаешь, Олег, он дурак или прохиндей?

Певцов. Ни то ни другое. Он супермен, то есть смесь самодовольства, показухи и подлости!

В гостиной возникает Марина.

Марина(кому-то, как всегда, невидимому). Причешись, застегнись! Он терпеть не может расхристанных! (Проходит в кабинет.) Папа, сейчас я тебя, то есть вас обоих, познакомлю. На практике, когда с ним случилось несчастье, в столовой он киселем подавился… Ничего смешного! У него кость в горле застряла!

Сухарев. Кость в киселе?

Марина. Косточка от урюка, что ли… Я чуть с ума не сошла, пока мы врача нашли, кость вынимали. Он мне нужен, папа! Я ему вообще запретила есть кисель! Навсегда!..

Звонок в дверь.

Ну, кто там еще? (Идет, открывает.)

В двери Елена.

Елена. Здравствуйте, Марина!

Марина. Только вас не хватало. (Искренне возмутилась.) Что это вы постоянно мотаетесь между Москвой и Южанском?

Елена. Я приехала проведать моего мальчика!

Марина. Папа! Прибыла Лебедева, и она говорит, что ты ее мальчик!