Авантюристка

Этот купчина Фантоци, он достаточно подробно описал происшедшее. Артиста, якобы, предупреждали о чем-то, а он не внял. Может это ключ? Но о чем можно было его просить или предупреждать? Это не может быть чем-то значимым, иначе он бы рассказал. Или нет? Черт, оказывается он плохо знает своих людей. Артист, конечно, не ангел, и по нему давно плачет веревка, но чтобы так мстить его человеку, зная что Пак никогда, никому, ничего не прощает. Это его принцип, о котором знает вся округа. Но кто-то плюнул на все это, и вершит свои дела словно его и нет. Пак поежился. Ему вдруг стало как-то не по себе. Если таинственный враг готовит свои операции тщательно, а, судя по их результатам, так оно и есть, то он знает про Пака все, и это вызов. А значит это серьезно. Это очень серьезно. Он попробовал представить, что за человек этот мститель. В демонов он не верил и считал это удачным трюком, рассчитанным на суеверных глупцов. Но акция была проведена блестяще. Он дотошно расспрашивал горе охранников нанятых купцом, самого купца, возничих все рассказывали примерно одно и тоже.

В конце концов эпизод с Артистом сам по себе ничего не значил. Одной подконтрольной бандой больше, одной меньше. На могуществе Пака это сказалось бы мало. Достойных кандидатов на освободившееся место будет хоть отбавляй. Но только в том случае, если это действительно случайность. А Пак был почти уверен в обратном.

Кто-то мочил его людей, мочил жестоко без оглядки на законы, мораль и мнение общества. Он и сам бы не мог поступить более резко. Но кто этот таинственный враг? Это акция неведомых конкурентов, безумный мститель, тайная служба короля? Кто? Кому он перешел дорогу? Масса вопросов и все без ответов. Пак перебирал все возможные варианты и не находил ни одного приемлемого ответа. Байский тракт уже давно стал его вотчиной, все конкуренты были уничтожены или встали под его руку. Он жестко контролировал ситуацию и не видел в провинции людей, окучивающих тоже поле и способных бросить ему вызов на его территории. Каких-то потуг экспансии со стороны чужаков тоже не чувствовалось. Король? Король и его министры далеко, да и какое им дело до Пака и его людишек. Нет для центральной власти он слишком мелок. Власти провинции? Но здесь, как раз, все схвачено на самом высоком уровне. Он просто не видел сил заинтересованных в его крахе и способных бросить ему вызов. С кем бороться? Против кого направлять удар? А главное – если в ближайшее время не предпринять каких-либо мер то его организация, его гордость, станет на грань краха. Поэтому для Пака со всей остротой вставал извечный вопрос – что делать? Он чувствовал, как пошатнулся его авторитет, а это очень серьезно. Еще немного и начнут падать доходы. Купцы и так уже ломаются, считая, что скоро можно будет гонять караваны по Байскому тракту без мзды Паку. Сможет ли он справиться своими силами? Это ключевой вопрос. Обращаться за помощью к графу не хотелось. Берндот скорее всего сможет решить его проблемы, но это значило показать ему свою слабость, а граф не любил слабых людей. Нет надо попытаться справиться самому. А если он не найдет эту тварь, которая объявила ему войну тогда, что?

Понукаемые Паком его люди рыли землю, но результат был нулевой. Только спустя почти месяц, после истории с Артистом, удалось нащупать хоть какой-то след.

Битюг, который подходил к одному купчине с предложением обеспечить безопасность его каравану, естественно за соответствующее вознаграждение, получил отказ. К тому, что его люди все чаще нарываются на такое поведение купцов, как это не прискорбно, Пак уже стал привыкать. Но главное было не в этом. Купец, что с людьми его профессии случается не часто, выставляя Битюга за дверь, наговорил много лишнего.

Кажется, ему наконец повезло. Еще раз, обдумав ситуацию, Пак решил действовать. Он всегда был решителен в своих поступках, и пер к цели не считаясь ни с чем. В том, что происходило вокруг его дела в последнее время, его больше всего раздражало отсутствие конкретного противника по которому можно бы было нанести удар. Демоны, призраки, и прочая дребедень не могли быть врагом, потому что Пак в них не верил и считал чьей то ловкой инсценировкой.

Битюг доложил, что купец хвастал перед ним, что у него уже есть охранная грамота от всех бандитских посягательств и пусть всякий сброд только попробует с ним связаться, мало им не покажется. Охраны у него не было. Прислугу, обслуживающую караван, Пак за бойцов не считал. Значит кто-то посудил купчине защиту. И этот кто-то такой авторитетный, что купчина, в наглую послал Битюга, находясь, на постоялом дворе Толстого Пака, хотя тот ему и намекнул, кого он представляет. Это была не просто наглость, это был плевок в душу.