Авантюристка

Губы и язык с трудом воспроизводили непривычные звуки. Но это была уже ерунда. Главное, Лота заговорила по-русски, языковой барьер был сломан.

Она оказалась отличной девчонкой, умной, веселой, легкой в общении. Несмотря на свою далекую от идиллии жизнь она не утратила щенячьего восторга и заражала меня неуемной радостью познания нового. Я искренне к ней привязалась. Думаю, встреться мы в той моей обычной жизни, мы все равно стали бы подругами.

Жили мы в доме, который я отгрохала на лесной полянке. В модуле было полно свободных кают и возможно было бы удобнее, но слишком уж он был искусственный. В деревянном доме нам было комфортней.

Дни летели как пришпоренные, так много пришлось нам работать. Для меня Лота стала просто энциклопедией здешней жизни. Без нее я бы сто лет разбиралась, что здесь к чему. Только пожив с ней бок о бок какое-то время, я поняла, насколько авантюрным было бы решение самостоятельно попробовать внедриться в жизнь местной цивилизации. Как бы я не готовилась, меня раскусили бы сразу же. Даже с Лотой мне трудно было не то что понять и принять, а просто поверить в некоторые стороны их жизни. Мои предположения о средневековом уровне развития местной цивилизации, судя по ее рассказам, соответствовали истине.

Я освоила танский язык в том объеме, в каком его знала Шарлота. Первоначально я не задумывалась об этом и только сейчас поняла, как же мне повезло, что некий негодяй заморочил голову молодой дворяночке и мне пришлось спасти именно ее из рук еще больших мерзавцев. Достанься мне в учителя какая-нибудь затурканая крестьянка, и мой словарный запас был бы сильно ограничен. И выйти в мир, я смогла бы, только под этой личиной. О многих сторонах жизни и культуры танского королевства пришлось бы только догадываться, а Шарлота, худо-бедно, но имела по здешним меркам неплохое образование.

Я собиралась совершить не одну вылазку во внешний мир в сопровождении Лоты, но тяготы нашего пути до модуля все время стояли у меня перед глазами. К тому же этот мир был весьма суров, а опереться в нем кроме как на самих себя мы не могли. Короче, я предложила Лоте немного поработать над ее физическими кондициями и пройти своеобразный курс выживания в экстремальных условиях. Сначала она не поняла, что я ей предлагаю, а когда поняла, то не сразу поверила, а, поверив, долго колебалась. Ну, еще бы, мы же вторгались в область божественных предначертаний. Сору в ее хорошенькой головке было полно, а что еще ждать от монастырской ученицы. Хорошо еще, что у нее была пластичная психика и юная бесшабашность. Но поуговаривать мне ее пришлось. Решающим аргументом стало то, что она не будет мне обузой в сложных ситуациях, если повысит уровень своей подготовки, после этого она согласилась.

Я улучшила ей координацию, качество мышечных волокон, иммунную систему и многое другое. Через месяц, когда мы сравнили ее показатели, которые у нее были, с теми, которые стали, она просто не могла поверить, на сколько она стала сильнее и выносливее. Но после этого ее как прорвало. Убедившись, что возможности модуля по изменению тела практически безграничны, ее аппетиты разгорелись. У нее оказалась целая куча претензий к своей внешности, и она захотела радикально ее перекроить. Тут мне пришлось по настоящему туго. Пришлось прибегнуть даже к божественному авторитету. Мол, господь допускает совершенствование тела, и тренировками можно многое достигнуть, хитрые устройства только облегчают и ускоряют этот процесс, но лицо это от бога и трогать его не должно. Мне она всегда казалась очень красивой, и я отнюдь не горела желанием постоянно видеть рядом с собой свое подобие. А она хотела стать такой же, как я. Ну, тут уж я уперлась, доказывая ей, что именно наша индивидуальность и является той божественной силой, которая движет миром.

– Ты только представь, все люди абсолютно одинаковые, выглядят одинаково, хотят одного и того же, все во все друг с другом согласны. Как жить, тоска же смертная.

Таким образом, хотя и с трудом, я убедила ее не трогать своей внешности, ограничившись только мелкими деталями, типа коррекции волосяного покрова и формы ушей.

Прошло почти три месяца. Вроде бы однообразные дни были так насыщены взаимным обучением, что время летело совершенно незаметно. Я ударными темпами осваивала курс благородной девицы, пройденной Лотой в монастыре и у меня сложилось впечатление, что ей очень нравилось быть моей наставницей.

Я еще раз поразилась дядиной предусмотрительности. Среди огромного количества всевозможной одежды собранной им на складе, Лота сумела найти такую, в которой мы могли появляться на людях не привлекая к себе излишнего внимания. Пришлось повозиться, подгоняя все по фигуре и в соответствии со здешней модой, но результат меня устраивал.