Авантюристка

Еще один плюхнулся мордой в пыль. Чин сплюнул и уже развернулся, что бы уйти, но тут раздался громкий хрипловатый голос.

– Да вы что мужики! Лизать сапоги этому говнюку – это уж слишком. Подохнем как войны, с улыбкой на губах.

– Кто это тут затявкал? – Гнесий поднял голову и впился взглядом в сбившуюся кучку пленников.

Раздвинув плечом товарищей по несчастью, вперед шагнул воин. Сейчас его нельзя было назвать иначе. Он был истощен, оборван, закован в цепи, но Чин перехватил его взгляд. Это был взгляд солдата идущего в атаку. Отрешенный, готовый к смерти, но все замечающий, на все реагирующий, настроенный на борьбу и победу. Так смотрели воины отборных сотен потрясателя вселенной Тай Куна, бросаясь в бой на глазах у вождя. Сосредоточившись, Чин аккуратно пощупал его ауру и удовлетворенно хмыкнул, пожалуй, олухов этого петуха Гнесия ждет неприятный сюрприз. Да и если приглядеться, парень не так уж и успел ослабнуть в неволе. Просто лохмотья, грязь и осознание, что это раб не дают заметить мощную колону шеи, ширину плеч, выпуклую грудь с могучими плитами мускулов, толстые мышцы пресса, нет, парень отнюдь не ослаб. Неволя сделала его даже сильнее, немного подсушив тело и, накачав злобой, которая и выплеснется сейчас в бешеную энергию схватки. Телохранители и надзиратели Гнесия Кирпа, заменившие уходящих солдат подобрались, готовые броситься задавить бунт в зародыше. Да и офицер, уже уводивший солдат, остановился поглядеть за развитием событий. Гнесий слегка удивился, но обескуражен он не был. Так даже интереснее, он не сомневался, что сможет замучить гордеца так, что у остальных на всю их не очень долгую жизнь отобьет охоту ему перечить. Он дал знак, и его подручные бросились на строптивца.

От дальнейшего получил удовольствие один Чин, да собственно только он наметанным глазом и смог разглядеть, что же произошло. Надзиратели, бросившиеся на пленника, хотели его скрутить, максимум, покалечить и скрутить. Они не были готовы убивать и в этом, и была их основная ошибка, хотя, и наноси они смертельные удары, это не изменило бы исход схватки. Скользящим движением раб ушел с линии атаки, молниеносно и точно перехлестнув на шее одного из нападавших сковывающую руки цепь. Резким рывком рук он переломал несчастному шейные позвонки и практически оторвал голову. В тот же миг, упав на спину, и уйдя тем самым от удара другого нападавшего он нанес ему страшный удар двумя ногами в живот. От такого удара его не спас бы и хорошо откованный панцирь, а так без брони надзиратель был убит на месте. Скинув цепь с шеи трупа, и одновременно мощным прогибом вперед вскочив на ноги, бунтарь схватил еще одного противника за грудки, притянул его к себе и страшным ударом головы превратил в месиво его лицевые кости. Швырнув очередной труп под ноги врагам, он резко рванул в стороны руки и ноги. Раздался металлический звон, и обрывки цепей хлестнули в разные стороны. Один из нападавших, быстрее других разобравшийся в ситуации выхватил меч, и нанес колющий удар, это была последняя ошибка в его жизни. Бывший пленник, легко уклонившись от удара, перехватил руку и вывернул ее так, что нападавший с криком боли, сам напоролся на собственный меч. Выдернув меч из падающего трупа, бывший пленник сам шагнул на встречу врагам.

Прошло всего несколько секунд, А картина разительно изменилась. Подручные Гнесия пятились назад, со страхом глядя на, казавшуюся уже исполинской, фигуру этого восставшего дьявола. Четыре трупа у его ног, это было слишком много для них, привыкших издеваться, бить, терзать беззащитных, тех, кто не мог сопротивляться. Сейчас после скоротечного столкновения с этим воплощением смерти они думали только о спасении собственной шкуры. Еще миг, еще один шаг вперед их противника и они с воплями бросятся наутек.

Взгляд верзилы с окровавленным мечом и болтающимися обрывками цепей уперся в Гнесия. Еще мгновение назад, лощеный, пышнотелый, хозяин жизни, претендующий даже на роль бога в своем мирке, весь осунулся, сжался. Взгляд испуганно заметался, ища спасения. Он прижался спиной к забору, руки судорожно шарили по доскам, словно пытались нащупать не существующий выход. Даже не разумом, а каким-то отголоском звериных инстинктов, Кирп понимал, что спасения нет, уйти он не сможет. Его люди вот-вот бросятся бежать, уже не думая о судьбе хозяина, солдаты бегущие назад еще далеко, да и ни одно оружие не убивает мгновенно, а эту настроенную на его убийство машину смерти уже ничто не остановит. Единственная мысль билась в мозгу: «Он же меня убьет! Он же сейчас меня убьет! Я не хочу!». Гнесий упал на колени, из глаз брызнули слезы.

– Пощады! Что угодно, только пощади!