Авантюристка (ЛП)

Мне хочется, чтоб он взглянул вверх и увидел меня, но он этого не делает. Так как не желая больше скрываться от дождя под навесом, словно прокаженная, я беру себя в руки и захожу внутрь. Холодный воздух кондиционера обдувает мою кожу, заставляя меня дрожать. Я вижу высокий стеллаж слева от меня, ныряю за него и достаю компактное зеркальце, чтобы проверить свой макияж.

Шпионя за ним через полки стеллажа, я пытаюсь пальцем убрать следы туши, образовавшиеся под глазами. Мне нужно сделать так, чтоб наша с ним встреча выглядела так, словно была случайностью.

Передо мной стоит пластинка с изображением головы Боба Марли. Я изучаю стеклянные глаза Боба и удивленное выражение лица, и чувствую отвращение от того уровня, на который опускаюсь. Пощипав себя за щечки, чтоб на них проступил румянец, я выхожу из своего укрытия.

Сейчас все произойдет.

Мои каблуки с довольно громким звуком впиваются в линолеум, пока я иду в его сторону. Я даже могла бы нанять трубача, который объявил бы о моем прибытии. Удивительно, но Калеб не поднимает взгляда. Кондиционер щелкает, когда я приближаюсь к нему на расстояние нескольких ярдов. Кто-то прилепил лимонно-зеленые полоски к вентилятору. Они начинают танцевать, и я улавливаю запах чего-то - это запах Калеба, мяты и цитруса.

Я подошла достаточно близко, чтобы увидеть шрам, который изгибается вокруг его правого глаза и по которому я раньше любила проводить пальцем. Его присутствие в комнате имеет какое-то физическое воздействие. В доказательство, я вижу двух женщин - молодую и в возрасте - бросающих на него свои взгляды и наклоняющихся к нему. Целый мир склоняется перед Калебом Дрэйком, а он даже не подозревает об этом. На это поистине омерзительно смотреть.

Я незаметно встаю рядом с ним и достаю CD-диск. Калеб, не обращая внимания на мое присутствие, движется вниз по алфавитному указателю с исполнителями. Я слежу за его действиями, делая несколько шагов позади него, как вдруг его тело поворачивается в моем направлении. Я застываю на месте, и на долю секунды у меня возникает желание бежать. Свожу пятки вместе и наблюдаю за тем, как его глаза всматриваются в мое лицо, словно он никогда прежде меня не видел, и останавливаются на пластмассовой коробке в моей руке. Затем, после трех долгих лет, я слышу его голос.

— Они хороши?

Я чувствую, как шок стремится из моего сердца прямиком к конечностям и, словно свинец, застревает в животе.

Он по-прежнему говорит с тем самым, разбавленным британским акцентом, который я помню, но жесткости, которую я ожидала услышать, нет.

— Хмм...

Он смотрит на мое лицо, и его глаза всматриваются в каждую черту так, словно он видит все это в первый раз.

— Прости? Я не расслышал, что ты сказала.

Черт, черт, черт.

— Эээм, да они неплохи, — говорю я, запихивая CD обратно в стойку. Тишина. Мне кажется, он ждет, когда я продолжу разговор.

— Они не в твоем вкусе.

Он выглядит смущенным.

— Они не в моем вкусе?

Я киваю.

— Что же, ты думаешь, тогда в моем вкусе? — Его глаза смеются надо мной, и на губах появляется подобие улыбки.

Я пробегаюсь глазами по его лицу в поисках ключа к разгадке той игры, в которую он играет. Он всегда был хорош в том, чтобы надевать нужное выражение лица в определенном случае. Калеб выглядит спокойным и лишь слегка заинтересованным в моем ответе. Исходя из этого, я чувствую себя в безопасности, поэтому произношу:

— Ммм, ты похож на парня, который мог бы увлекаться классическим роком..., но я могу ошибаться. — Люди меняются.

— Классический рок? — повторяет он, наблюдая за моими губами. Я непроизвольно начинаю дрожать, вспоминая о том, как он смотрел на мои губы раньше, а потом устремлялся ко мне. Не был ли этот взгляд тем, с чего все это началось?

— Мне очень жаль, — говорит он, опуская свой взгляд в пол. — Это нелепо, но я ... хмм...не знаю, что в моем вкусе. Я просто не помню этого.

Я уставилась на него. Это, типо, такая шутка что ли? Или просто способ отомстить мне?

— Ты не помнишь? Но как ты можешь не помнить?

Калеб чешет рукой затылок, мышцы на его руке напрягаются. — Я потерял память в результате несчастного случая. Звучит банально, знаю, но правда в том, что я понятия не имею о том, что мне нравится или нравилось. Прости. Не знаю, почему я рассказываю это тебе.

Он поворачивается, чтобы уйти, вероятно, потому, что моё лицо переполнено шоком, и это заставляет его чувствовать себя неловко. Такое ощущение, будто кто-то прошелся картофельным прессом по моему мозгу. Ничто больше не имеет смысл. Ничто не сходится. Калеб не знает, кто я. Калеб не знает, кто я! С каждым шагом он все ближе и ближе к выходу, а я становлюсь все отчаяннее. Где-то в своей голове я слышу кричащий голос: «Останови его!»