Авантюристка (ЛП)

— Да. Ты. Меня не волнует, что ты сделала. Меня волнует, что ты чувствуешь.

Он выглядит очень рассерженным, поэтому я отступаю назад к дереву до тех пор, пока моя спина не прислоняется к коре. Он хочет получить честный ответ, но я уверена, что нужно быть поистине честным человеком, чтобы дать его ему. Я облизываю губы, и думаю....думаю. Около миллиона мыслей в день, и все они о Калебе. Все, что мне нужно сделать, так это заставить их выйти из моего рта.

— Я хочу, чтобы ты поцеловал меня.

Он не выглядит удивленным.

— Что еще?

Его губы. Все, что я сейчас вижу - это его губы, такие полные и чувственные. Мое дыхание учащается.

Если наклонюсь немного вперед, то наши губы соприкоснуться. Но уже я знаю по своему опыту, что он не даст мне то, что я хочу до тех пор, пока я не дам ему то, что он хочет.

Мое упрямство вступает в игру. Я поворачиваю голову в сторону. Он поворачивает её обратно легким движением своих пальцев.

— Оливия... — предупреждает он. Его глаза проделывают отверстия в моей голове. Рукой я ощущаю жар его груди, и я знаю, его сердце бьется также быстро, как и мое.

— Скажи это, Оливия. На этот раз, черт возьми, скажи это. — Он смотрит на мои губы, выжидающе. Я думаю о лжи. Мне не нравится, каким напористым он стал. Мне было очень комфортно играть в игры.

— Я хочу.... чтобы ты....— Я ищу подходящее слово, но не могу его найти. — Может, ты сначала просто поцелуешь меня, а затем мы узнаем, что я чувствую?

Он зажимает язык между своими зубами и смотрит на мой рот так, словно изучает его. Я практически падаю обморок.

Он перемещает руки, убирая одну из них с моего предплечья и упираясь ею в ствол дерева выше моей головы, второй же рукой приобнимая меня за талию.

Мы стоим лицом к лицу, соприкасаясь лбами. Мое дыхание учащается, грудь приподнимается в ожидании. Понимаю, что звучит как клише, но бабочки начинают порхать в моем животе, покалывание и тепло распространяются по телу, сигнализируя о сильнейшей форме желания, которую я когда-либо испытывала.

Держась обеими руками за его рубашку, я усиливаю хватку. — Чего ты ждешь?

Играющий, влюбленный в рыжую, симулирующий придурок!

Он прищуривается, и мне хочется поцеловать морщинки, которые образуются на внешних уголках его глаз. Его голос звучит грубо и одновременно искренне, когда он говорит:

— Если я тебя поцелую, то уже не остановлюсь.

Я закрываю глаза. Это угроза. Очень хорошая угроза.

— Я и не прошу тебя об этом, — шепчу я напротив его губ.

И в этот момент я чувствую прикосновение его губ к своим, и мне хочется умереть. Он прикусывает мою нижнюю губу, оттягивая ее назад. Мои руки покидают его грудь, обвивая его шею.

— Ты сказал никаких игр.

Он улыбается напротив моего рта. Я стою на цыпочках, прижимаясь к каждому теплому дюйму его тела. Один нежный поцелуй.. второй..третий. Его поцелуи отражают его индивидуальность. Он любит дразнить, чередуя быстрые и медленные, жесткие и мягкие. Я уже начинаю привыкать к его ритму, когда его язык скользит в мой рот. Я смущенно вдыхаю, задыхаясь. Он снова улыбается, и это так чертовски сексуально. Я целую его еще сильнее.

Еще несколько легких, порхающий поцелуев, а затем он начинает набирать обороты. Наши рты врезаются друг в друга, словно два разъяренных грозовых облака. Его руки перемещаются вверх по моему животу.

Я начинаю ответную атаку, ведь он умудрился свести меня с ума. Я целую его за все то время, на протяжении которого я не получала его поцелуев, за все то время, на протяжении которого он целовал Лию вместо меня. Я целую его потому, что именно я все разрушила, а ведь я могла бы целовать его каждый день. Он прерывает поцелуй, чтобы поцеловать чувствительное место на моей шее.

— Оливия, — произносит он мне на ухо. Я дрожу от звука его голоса. Когда его голос понижается, прямо как сейчас, я знаю, что он говорит серьезно. Мы оба тяжело дышим.

— Ты любишь меня?

Я оцепенела. Мурашки бегут по моей спине.

Он хватает меня за подбородок, поворачивая его к себе.

Я понимаю, что если не отвечу ему, он уйдет. Мне хочется быть честной с ним, хочется сказать, как долго я уже люблю его, рассказать, почему я люблю его, но все, что я могу сделать, так это прошептать слабое: — Да.

— Скажи это, — говорит Калеб.

Я стиснула зубы.

Он трясет меня. — Скажи это.

Откуда он знает, что нужно сделать, чтобы я это произнесла?

— Я люблю тебя! — кричу я на него. Он выглядит так, словно я только что ударила его. Я сумасшедшая.

Я тянусь к его талии, прикасаясь к пуговице его джинсов. Он совсем не ожидал этого.

Он оцепенел. Его тело напряжено. Я целую Калеба, пытаясь сломить его сопротивление. Это срабатывает, и он обрушивается на меня, словно цунами. Он прерывает поцелуй, чтобы снять рубашку, а затем возвращается так быстро, что я едва успеваю вздохнуть.