Авантюристы гражданской войны (историческое расследование)

11 марта советские войска в панике покинули оборонительные позиции в 10 километрах от города и бежали в Одессу. Муравьев отдает приказ своим частям "отступать в направлении Одесса – Вознесенск, при приближении к Одессе врага открыть огонь всеми пушками по буржуазной и национальной части города и разрушить ее…". Приказ об уничтожении Одессы Муравьев отдает и кораблям Черноморского флота: "…вступить в бой и открыть огонь по городу и его буржуазным кварталам". К счастью, этот приказ моряки не выполнили. В противном же случае тяжелая морская артиллерия могла разрушить жемчужину Юга Украины с ее дворцами и курортами, театрами и памятниками.

12 марта в восемь часов вечера Муравьев начал отводить свое в панике бегущее войско на Николаев. Утром следующего дня в Одессу вошли австро-немецкие войска.

Муравьев заявляет, что не признает Брестского мира с немцами и будет делать все, чтобы его сорвать. Однако через десять дней он оставляет свою "армию" на погибель в степях Украины и едет в Москву, чтобы начать политические баталии в коридорах власти (вспомним: его кумир тоже "забывает" свою армию – в Египте).

Прибывшего 1 апреля в Москву Муравьева встречали как триумфатора, особенно постарались ораторы левых эсеров. Левоэсеровская партия видела в нем главного "военного вождя революции". Ленинское правительство предложило ему пост командующего Кавказской советской армией, однако Шаумян (лидер большевиков Закавказья) прислал протест против назначения авантюриста и насильника Муравьева в Закавказье. "Бросок на Юг" не состоялся.

Муравьев заявляет, что в сдаче Одессы виноваты рабочие, "резко выступавшие против советской власти под лозунгом Учредительного собрания. Защитить Одессу стало невозможно. Город дал всего 500 красногвардейцев, в то время как в городе – 120 тысяч мужчин-пролетариев. Ухожу в отставку. Невозможно работать при всеобщем недоверии.

В конце марта 18-го одесские газеты сообщили, что был арестован "сподвижник и адъютант Муравьева" некий Юров. Он стал известен одесситам тем, что реквизировал особняки "на нужды революции", а потом продавал их бывшим владельцам.

Когда Лениным был подписан "позорный" Брестский мир и войска Германии и Австро-Венгрии с согласия Москвы уже продвигались по Украине, чистокровный русский Муравьев чуть было не стал "хохлом Муравенко". Ленину необходимо было скрыть свою двойную игру, скрыть от "германца", что части, сформированные в России, воюют с австро-германскими войсками в Украине. Посылая тысячи людей на фронт под немецкие пули, большевики обманули и предали их. Все уже было решено в Бресте… Ленин также считал, что обман сработает для привлечения украинцев в состав советских войск. В апреле 1918 года Ленин писал в тайном послании "комиссару Украины" Серго Орджоникидзе, что возникла нужда в "безоговорочной перелицовке имеющихся на Украине наших частей на украинский лад". Ленин приказывал: "Нужно запретить Антонову называть себя Антоновым-Овсеенко – он должен называться просто Овсеенко. То же самое нужно сказать о Муравьеве (если он останется на своем посту, и о других)".

В начале апреля 1918 года заканчивалось время союза большевиков с левыми эсерами и анархистами. Недавние "подельники" большевиков выступили против Брестского мира, продразверстки и диктатуры ленинской партии. Они требовали отставки Ленина. Анархистские газеты шокировали лозунгами свержения диктатуры Ленина, призывали к "третьей антибольшевистской анархической революции".

В середине апреля 1918 года анархистские военные отряды Москвы и Петрограда были внезапно разгромлены, Сотни анархистов оказались за решеткой. Тогда же был арестован и Муравьев по обвинению в превышении власти на Украине, в вакханалии расстрелов и реквизиций, а главное, в связях с анархистами-заговорщиками. Возможно, Муравьев готовился в анархистские диктаторы, собирался использовать хаос анархистского правления для установления своей власти. Только тогда правительство и ЧК вспомнили о расстрелах и грабежах на Украине, о самовольном оставлении фронта, об огромных деньгах "Юга", растворившихся в хаосе "муравьевского управления".

Муравьев был предан суду Ревтрибунала и две недели находился в тюрьме, ожидая своей участи. Тогда Феликс Дзержинский (который в 1920 году станет новым кровавым палачом Украины) писал: "…Комиссия наша неоднократно принимала свидетельства и обвинения, которые доказывали, что самый заклятый враг не смог бы принести нам столько вреда, сколько он (Муравьев) принес своими страшными расстрелами, предоставлением солдатам права грабежа городов и сел. Все это от имени нашей Советской власти он вытворял, настраивал против нас все население…" Дзержинский, очевидно, считал, что звезда Муравьева закатилась и авантюрист сгинет в подвалах ЧК.