Авантюристы. Книга 1

Два всадника на вороных конях, выскочившие на правом и левом фланге мятежного батальона, произвели некоторое замешательство у готовящихся к атаке батальонов немцев и эсэсовцев-украинцев. Солдаты перестали переползать, уставившись на вставшую, на дыбы кобылу. Но когда Серега, размахивая сверкающей полоской стали, поскакал вдоль залегших гренадеров и принялся, первым ударом рубить оружие, а вторым ударом глушить их, они начали стрелять. Удивляясь тому, что всадник не валится из седла при выстрелах в упор. А Серега, рубил очередную винтовку, превращая ее в бесполезное железо и оглушив хозяина, скакал дальше, приводя уже в ужас и суеверный страх украинских "добровольцев". Они пытались прятаться от него в домишках и Сереге приходилась, спешившись, следовать в дом, чтобы угомонить очередного «сечевика».

– Это уже и не война, а игра в прятки,– ворчал он, выходя из очередного дома, где от него спряталось сразу четыре человека.– Здесь я удачно зашел,– в него летели из-за углов ручные гранаты и, взорвавшись под ногами у Верки, визжали разлетающимися осколками.

– Вот козлы,– ругался Серега, перескакивая через свежую воронку.– Хорошо, что народ весь в лес подался.– На левом фланге почти так же обстояли дела и у Мишки. Он носился, рубя оружие и глуша гренадеров, которых с этой стороны было в два раза больше и растянуты они по фронту соответственно были гораздо шире. Все остальное было идентично. Игра в прятки, которые начались, когда половина батальонов оказалась вырубленной и не дееспособной.

Стрельба практически с обеих сторон прекратилась. Немцы, лежащие в овражке, открыв рты, пялились на носящихся всадников с саблями в руках. Даже комполка оберст Бурман, схвативший бинокль и рассматривавший в него человека в черном, на вороной же кобыле, приоткрыл рот и растерялся. А эти, непонятные и от того страшные кавалеристы, в считанные минуты разделавшись с тремя батальонами, развернули лошадей и понеслись к оврагу, остановившись от мостика метрах в пятидесяти. Затем, один из них, поднял руки и, махнув ими в сторону колонны автотранспорта, швырнул в нее огненный шар. Шар вихрем пронесся от головного БТР-а до грузовика стоящего в самом хвосте, охватывая колонну пламенем. Грузовики и бронетранспортеры, запылали, вспыхнув все одновременно. А человек в черном, метнул новый шар, который прокатился по овражку, сжигая попутно мосток и заставляя гренадеров бежать от него в разные стороны в панике. А то, что произошло дальше, заставило многих немцев упасть на колени и завыть, вспоминая забытые молитвы. Вся горящая колонна одновременно начала подниматься в воздух, медленно, но зримо. Она ползла к августовским облакам, полыхая и чадя.

Гудело на ветру пламя, сыпалось какое-то имущество из кузовов, гремя при падении на дорогу. И гудел клаксон непрерывно и заливисто, в одном из грузовиков. Люди замерли. Даже оберст, перекрестился, помянув матерь Божию, и вытаращился на грязные днища грузовиков, зависшие уже метрах в стах, над дорогой. А колонна продолжала подниматься все выше и выше, превращаясь на глазах у наблюдающих за ней в перелетную стаю, сюрреалистичную. Дымящую и полыхающую.

– Так я уже делал, здесь же в Мозыре. Только зимой и колонна была поменьше,– вспомнил Мишка.

– Ты ее что, собираешься на 3 километра поднять?– поинтересовался Серега.

– Делать мне больше нефиг. Хватит,– Мишка резко опустил руки вниз. И колонна рухнула, вся одновременно, набирая ускорение. Грузовики, как горящие самолеты с воем врезались в землю, разлетаясь на тысячи обломков. Рвались бочки с горючим, бензобаки и скакали, раскатываясь в разные стороны, запасные скаты. В течение минуты дорога превратилась в огромную свалку, искореженной и горящей техники. Этого зрелища вынести почти никто не смог. Немцы разбегались в разные стороны, охваченные паникой. Бросая оружие, они мчались вдоль горящего оврага к лесу, в котором /как им казалось/ можно скрыться от ужаса, охватившего их.

На месте остался только батальон "махновцев", сидящий в траншеях. Мятежники сняли каски и с обнаженными головами, молча смотрели на то, как бегут с поля боя остатки их полка.