Авантюристы. Книга 4

Семейство Бурбонов тем временем «чахло» в Англии в политической эмиграции, под бдительным оком министерства внутренних дел Франции, насовавшего в обслугу столько агентов, что их там, пожалуй, было большинство и наследники, почившего в бозе экс-короля, вполне могли не платить им жалованье на том основании, что одно они уже получали вместе с командировочными в ведомстве Персиньи. Король ушел в мир иной и агентура, вслед за наследниками, так же произвела тщательную ревизию всех бумаг усопшего. Не оставив без внимания и злополучную шкатулку, заинтересовавшись ее содержимым и даже выдрав пару листов из журнала исследовательской группы /Талейрановской/. Персиньи Жан-Жильбер-Виктор, сам лично внимательно изучал все что касалось конкурирующей с династией Бонапарте фамилией и пару этих листков, приложенных к очередному донесению агентурному, перечитал несколько раз. Перечитал, закатил глазки и, будучи человеком практичным, и лишенным сантиментов, тут же побежал с ними к шефу – Финансовому Королю Ротшильду. Тот так же сразу оценил важность попавших ему в руки бумаг и, одобрительно потрепав министра полиции по эполету, произнес:

– Талейран, говорите, мсье. Великий плут был. Я им всегда восхищался. Немедленно подайте в отставку и отправляйтесь послом в Англию. Эти документы должны быть изъяты тихо, деликатно и в полном объеме. Купите, украдите, мне все равно как это вы, любезный граф, осуществите, но они должны лежать на моем столе в течение недели. Впрочем, у меня для вас есть еще масса поручений, не думайте граф, что послом быть занятие необременительное. Я передам вам нужные рекомендательные письма, и вы везде станете вхожи. Старайтесь, и мой кошелек всегда будет к вашим услугам,– Джеймс скривился в любезной улыбке.

– Сколько вы заплатите за эти документы?– с солдафонской прямотой ляпнул граф-полицейский.

– Десять тысяч фунтов для начала, а там видно будет, мсье. Ознакомимся и оценим. Не оби-и-и-жу. Вы же знаете меня, я плачу за информацию щедро. Кто владеет информацией, тот владеет миром, экономия тут чревата последствиями негативными,– растянул толстые губы в улыбке банкир.

«Знаю я тебя выжигу»,– подумал Персиньи, расплываясь в ответной лакейской улыбке:

– Десять тысяч, мсье, – это стоимость этих листков. Я так полагаю. Это будет справедливо. Мой агент доложил, что в наличии имеется тетрадь вот такой толщины – это страниц двести. Несложное арифметическое действие дает в итоге два миллиона франков, за меньшую сумму, какой резон мне снимать этот мундир и влезать во фрак, мсье?

– Что-о-о?!– возмутился барон-кассир.– Вы забываетесь, милостивый государь. Два миллиона!!! Как у вас только хватило духу произнести эту сумму нелепую? Да за два миллиона, мне эти бумаги преподнесет на подносе принц Альберт Саксен-Кобург-Готский. Принц-консорт, муж королевы Виктории. Все свои дела бросит, помчится в дом к Бурбонам, передушит их там всех собственноручно и вплавь через Ла-Манш с журналом этим в зубах во Францию примчится. Там всего-то 30-ть миль проплыть. И все время бегом, вы слышите, бегом будет бежать!!!– возмущение банкира было искренним, и Персиньи понял, что слегка «перегнул палку», поэтому сконфуженно потупился и согласился поменять мундир на фрак за «жалкие какие-нибудь» пятьсот тысяч.

От такого наглого торжища, который учинил министр, Джеймса Ротшильда чуть не «хватил Кондратий», банкир даже рот раскрыл, по-рыбьи, захватывая воздух:

– Пятьссссот???!!!– наконец прошипел он змеей.– Жжжжалкие!!! Хорошо же, мссссье, вы платите за все, что я для вас сделал. Где бы вы сейчас были, граф, если бы я не подобрал вас? Книжонки бы пописывали скверные, вроде той идиотской про пирамиды, которые Египтяне древние /по вашему мнению/ строили в пустыне, чтобы Нил песком не заносило? Читал. Как же… Чуть не умер от смеха. Откуда такие бредовые фантазии? Забор из пирамид противопесочный,– барон фыркнул и презрительно уставился на министра.

– Хорошо, мсье Барон, согласен поработать за … – Персиньи скосил плутовские глазенки на портрет Наполеона– III, ростовой в ботфортах, начищенных до зеркального блеска, в горностаевой мантии явно с чужого плеча и с тараканьими усами, закрученными в два штопора, торчащими в стороны абсолютно неестественно… – за двести пятьдесят тысяч фунтов,– закончил он, подмигнув портрету.

– Пятьдесят и ни пенса больше. Может они вообще ничего не стоят? О чем мы вообще тут говорим, когда шкура еще бегает по лесу, мсье?– Ротшильд опять покровительственно потрепал по плечу министра внутренних дел.– Принимайтесь за дело. Письма рекомендательные получите у секретаря, Императору я сообщу, он против не будет. Поздравляю с новым поприщем, граф.

– Весьма признателен, Барон,– Персиньи взглянул печально на портрет императора, замершего за спиной хозяина кабинета и, вздохнув горестно, пожал протянутую ему руку банкира.