Авантюристы. Книга 7

– Понятия не имею. Кто это и что означает «зол.изд»,– Семенов попытался поменять затекшую ногу и облокотиться на другую, но старлей зацокал предупреждающе языком: – Ц-ц-ц,– и он замер, слегка скосив глаза в его сторону.

– Ну и последняя запись, которая может относиться к вам непосредственно. Датирована 22-ым июнем 1941-го года. В день начала войны сделана. Это знаково.– «0 час 45 мин, получена Директива № 1-н. Отправлена с п/п Селезневым.Г.Г. 3.30-ть – Начало. 3.55-ть – Эвакуация. 4.15-ть – Семенов убит. Шпрехен зи дойч, герр гауптман Кауфман?– Семенов прыгнул, перекатываясь влево, сбивая с ног двух бойцов и хватая со стола два ТТ. Выстрелить он успел из обоих, уложив наповал, попавшего ему на мушку штабного капитана и получив очередь в ноги, был нейтрализован его бывшими подчиненными.

– Вот сволочь, чуть хвосты не обрубил все, сука,– кривился от боли старлей, которого Кауфман достал кулаком в живот.– Шустрый гнида.

Перевязанный гауптман притворялся смертельно раненным, «терял сознание» и его отправили в медсанбат с двумя охранниками. В течение двух часов, следствие прошерстило весь штаб фронта, выявив десяток саботажников и еще одного агента адмирала Канариса. Абвер получал информацию о дислокации войск Резервного фронта из первых рук, что называется.

Получивший обратно свой пистолет, полковник Ильницкий, занялся экспресс-допросами арестованных агентов и их пособников, то краснея, то бледнея от их откровений.

Никто из них не упомянул генерала-лейтенанта Богданова и Михаил понял, что нарвался не на саботаж, а в лице последнего, на примитивный дубизм и бездумное выполнение приказов.

Человек явно был попросту не на своем месте. От того-то и торчал в вечных замах, изредка замещая выбывших командующих и снова уходя в замы, после назначения очередного. Он так и довоюет в вечных заместителях, то одного командующего армией, то другого и погибнет от ранений в 1942-ом. Честный служака, он просто выполнял свой долг, как умел и понимал. К его чести нужно сказать, что он не воспользовался оказией и не улетел из окруженной немцами армии на самолете, а прорывался с ней с боями и был ранен в бою. Богданов Иван Александрович лежит в Твери в братской солдатской могиле и уже одним этим обстоятельством достоин того, чтобы поминая его, всякий русский человек снял шапку. Сотни генералов РККА легли в землю за годы Великой Отечественной и большинство из них честно выполнили свой долг. Сегодня, когда идет переоценка ценностей, когда открываются трагические обстоятельства тех лет и даже предателей явных пытаются объявить чуть ли не «борцами за счастье народное», следует четко разделять, тех кто воевал и тех кто предавал. Предавали не Сталина. Сталины приходят и уходят. Предавали Родину. И патетика тут уместна.

Когда генерал-лейтенанту, разбитой в Гражданскую войну большевиками Белой Армии, Деникину Антону Ивановичу гитлеровцы предложили сотрудничать с ними, он отказался и призывал к этому же всю эмиграцию. А когда ему привели в пример Власова, как борца с большевизмом и сталинизмом, то он ответил,– "В отличие от него, я им не служил"!!! Деникин понял и увидел разницу между Родиной и Государством. И когда от Государства зависит спасение Родины, тогда предавать Государство нельзя, кто бы не управлял им в это время. Этой разницы не хотели видеть и не понимали тухачевские, жуковы, власовы, хрущевы и многие к сожалению еще. Это черный список и когда звучат имена из него, то шапку снимать рука не поднимается. Хочется плюнуть.

Первого, второго и третьего сентября немцы подтягивали к окруженной дивизии 109-ой свои последние резервы, а бойцы этой дивизии без продовольствия, без боеприпасов, без поддержки с воздуха, зарылись в болотистую землю и гибли сотнями под обстрелом немецкой артиллерии и от авиационных налетов. Командующий фронтом разрешил выходить из окружения и полученный от него приказ был передан всем оставшимся подразделениям. Решено было ночью, с третьего на четвертое пробиться через пехотную дивизию Вермахта и для этого сосредоточиться севернее Костырей. Практически все оставшиеся в живых были ранены и не могли унести с собой всех тяжелораненых. Приходилось надеяться на «человеколюбие» немцев. Лучше всего обстояли дела в дивизии на правом ее фланге, где пока хватало боеприпасов и они даже делились патронами с соседями. Гранат немецких пока тоже было достаточно и дивизия стояла благодаря этому пока, не оставляя позиций и не сдаваясь в плен.