Авантюристы. Морские бродяги. Золотая Кастилия

Незнакомец поклонился и ушел. Монбар распечатал письмо, быстро пробежал его глазами и побледнел. Потом прочел опять, но на этот раз медленно и как бы оценивая каждое слово. Потом, обернувшись к работнику, стоявшему неподвижно рядом, спросил:

– Ты ведь матрос?

– Матрос, и, я думаю, искусный.

– Хорошо, ступай за мной.

Флибустьер поспешно вернулся в город и направился к морю. Он как будто искал чего-то. Через минуту мрачное выражение его лица прояснилось. Он заметил тонкую легкую пирогу, выброшенную на берег.

– Помоги мне столкнуть эту пирогу в море, – приказал он работнику.

Тот повиновался. Как только пирога оказалась на воде, Монбар впрыгнул в нее, сопровождаемый своим работником.

– Поставь мачту, чтобы мы могли распустить парус, – велел Монбар.

Олоне молча сделал, что ему было приказано. В одно мгновение парус был распущен, и легкая пирога полетела по волнам.

Долго они плыли таким образом, не обмолвившись ни единым словом и оставив далеко за собой все корабли на рейде.

– Ты говоришь по-испански? – внезапно спросил Монбар.

– Как уроженец Старой Кастилии, – ответил тот.

– О! – с удивлением воскликнул Монбар.

– Это легко объяснить, – продолжал Олоне, – я ходил с байонцами и басками на ловлю китов и несколько лет занимался контрабандой на испанском берегу.

– Тебе нравятся испанцы?

– Нет, – отвечал Олоне, нахмурив брови.

– Верно, у тебя есть на то причина?

– Есть.

– Можешь сказать?

– Почему бы и нет?

– Так говори.

– У меня было свое судно, на котором я занимался контрабандой. Я трудился шесть лет, чтобы скопить сумму, необходимую для покупки этого судна. Однажды, когда я пытался провезти запрещенный товар, меня захватил испанский таможенный люгер. Судно мое пошло ко дну, мой брат был убит, я сам опасно ранен и попал в руки к испанцам. Вместо того чтобы перевязать мои раны, они отдубасили меня и оставили лежать без сознания. Мне удалось хитростью, перетерпев неописуемые мучения, голод, холод и тому подобное, что было бы слишком долго перечислять, перебраться во Францию. Я был свободен, но мой брат погиб по милости испанцев. Вот и вся моя история.

– Печально, мой милый… Стало быть, тебя привела к нам ненависть, а не только желание обогатиться?

– Ненависть прежде всего.

– Хорошо! Садись на мое место и правь, а я пока кое-что обдумаю. Мы идем к Невису. Держи курс на юго-восток, вон к тому мысу.

Олоне сел на руль, Монбар закутался в плащ, надвинул шляпу на глаза, опустил голову на грудь и застыл, неподвижный, как статуя. Пирога продолжала плыть, подгоняемая ветром.

Глава XVIII Невис

Невис отделен от острова Сент-Кристофер каналом всего в полмили шириной. Возник этот очаровательный плодородный остров, по всей вероятности, в результате вулканического взрыва. Об этом говорит кратер, содержащий горячий источник с водой, сильно пропитанной серой. Издали остров имеет вид расширяющегося конуса. И действительно, весь остров – не что иное, как очень высокая гора, подножие которой омывается волнами. Склоны этой горы, сперва отлогие, становятся мало-помалу крутыми, растительность исчезает, а вершина, покрытая снегом, теряется в облаках.

Во время высадки испанцев на Сент-Кристофер многие флибустьеры искали приюта на этом острове. Некоторые, прельстившись живописными видами, окончательно здесь обосновались, но между поселениями были слишком большие расстояния, и обитатели острова не могли помогать друг другу в случае нападения неприятеля. Но плантации, которые они разбили на острове, преуспевали и обещали скоро давать значительную прибыль.

Хотя легкая пирога флибустьера, подгоняемая попутным ветром, двигалась быстро, до острова пришлось добираться довольно долго: прежде чем достичь нужного места, следовало войти в пролив и проплыть его во всю длину.

Солнце начинало уже клониться к закату, когда пирога наконец вошла в небольшую песчаную бухту.

– Привяжи лодку, спрячь весла в траве и ступай за мной, – приказал Монбар.

Олоне повиновался с присущей ему быстротой.

– Взять ружье? – спросил он хозяина.

– Возьми, это не повредит, – ответил Монбар, – флибустьер никогда не должен ходить без оружия.

– Хорошо, буду помнить.

Они прошли по едва заметной тропинке, которая от берега шла покато и кончалась узкой эспланадой[14], посреди которой, недалеко от скалы, была раскинута легкая палатка. У входа в палатку сидел человек, читавший молитвенник. На человеке этом был строгий костюм францисканцев. Он казался уже немолодым, был бледен, худощав, лицо его, со строгими чертами отшельника, было умным и кротким. При звуке тяжелых шагов авантюристов он живо поднял голову, и печальная улыбка мелькнула на его губах. Поспешно закрыв книгу, он встал и сделал несколько шагов навстречу пришедшим.

– Господь да будет с вами, дети мои, – сказал он по-испански, – если вы пришли с чистыми намерениями. Если нет – да внушит Он вам чистые мысли.