Авария

— Валерка пришла? — спросила жена, прислушиваясь к шагам в коридоре.

— Да… встретились во дворе. Что там у нас? — Николаев с преувеличенным интересом уставился на экран.

В отделении шел последний инструктаж перед операцией. Инспекторы сидели в кожаных куртках, перепоясанные портупеями, смотрели на карту города, по которой скользила указка.

— Наиболее вероятные направления движения, — показывал майор, — Вернадского, набережные, Университетский. Соответственно работают группы Дубинина, Тимашова, Полярина. Всем быть на связи… Что еще? Действовать по возможности корректно, на провокации не отвечать. За одиночками не гоняться — четыре аварии с начала года… Ну, в общем, все как всегда. По машинам…

Инспекторы стали расходиться. Майор окликнул Николаева и Синицына.

— А вам, так сказать, особая честь, — ухмыльнулся он. — Поможете нашей прессе. Наш добрый знакомый — товарищ Новицкий, — он указал на корреспондента, до того незаметно сидевшего в дальнем углу кабинета с карманным диктофоном в руках, — хочет быть в гуще, так сказать, событий. Будни работников автоинспекции. Все ясно? — спросил майор, обращаясь к Николаеву.

— Ясно, — буркнул тот, неприязненно глянув на «доброго знакомого».

Патрульные машины одна за другой отваливали от подъезда, выворачивали на улицу…

В Лужниках рядом с огромной чашей стадиона грохотали сотни моторов, мечущиеся лучи фар выхватывали из темноты сверкающие спицы колес, шлемы-колокола с узкой прорезью для глаз, черные куртки со стальными бляхами. Вся эта темная масса находилась в непрерывном хаотическом движении.

Николаев, Синицын и корреспондент сидели в машине рядом с перекрестком узких старых улиц. Поодаль, на асфальтовой площадке, стояли фургоны «Совтрансавто», «дальнобойщики» ужинали в кабинах.

Монотонно бубнил радиотелефон. Синицын курил, пытаясь выдохнуть ровное кольцо дыма, Николаев сосредоточенно отскребал въевшееся в пальцы масло, корреспондент на заднем сиденье нетерпеливо ждал событий.

— А что будет ребятам? — спросил он.

— А ничего не будет, — ответил Синицын. — Родители штраф заплатят…

— А вы, конечно, считаете, что их надо бы в колонию отправить?

Синицын дернулся на месте, но промолчал.

— Наверное, проще было бы не устраивать вот такие засады, а организовать ребят, увлечь общим делом, — сказал корреспондент.

— Предлагали. Кланялись. Нате вам инструкторов, чего хотите… А им не надо ничего. Только потрястись под «металл» как паралитикам, прокатиться без глушителя да потрахаться в подъезде как собачонкам…

— Как у вас все просто, — усмехнулся корреспондент.

— А чего сложного?.. Это вы пишете черт-те что, а мы расхлебываем.

— А вы считаете, что если закрыть глаза, то исчезнут и рокеры, и проституция, и наркомания?

— Пока не писали, меньше было. А теперь как же, герои! В газетах про них, радио — про них, телек включишь — и там про них! Раньше космонавтов показывали, теперь б… валютных!

Николаев вышел из машины, втиснулся в будку автомата, позвонил домой. Ответила жена.

— Валерка вернулась?

— С чего бы в такую рань…

— Не звонила?

— А когда она тебе звонила? — завелась жена. — Когда ей звонить — опять с мужиком где-нибудь…

— Ладно, все, — Николаев повесил трубку, вернулся в машину.

— А вам не кажется, что эти ребята оказались честнее и смелее всех нас? И беззащитнее, — ораторствовал корреспондент. — Когда все молчали и закрывали глаза…

В хаотическом движении около стадиона вдруг появилась какая-то осмысленность, какой-то вектор, указывающий направление. Моторы загрохотали громче, из выхлопных труб со снятыми глушителями полетели искры. Разогнавшись по кругу, вытягиваясь в колонну, темная масса выплеснулась на проспект и понеслась по центру проезжей части. Встречные машины жались к обочинам.

— Внимание, всем постам! Рокеры на Вернадского!.. — По радио началась перекличка, постовые сообщали направление движения колонны.

Корреспондент, подавшись вперед, впился взглядом в радиотелефон, стараясь не пропустить ни слова.

— Прошли по набережной. До двухсот машин… Свернули к Пироговке…

— Семнадцатый! Николаев! — послышался голос майора. — Идут к тебе! Начали!

— Принял семнадцатый! — чуть приподняв трубку, крикнул Николаев. Они с Синицыным побежали к «дальнобойщикам». Корреспондент бросился следом.

Тяжелые машины стали медленно разворачиваться, перегораживая улицу. Издалека уже надвигался плотный рев моторов. В конце темной улицы заметался свет фар, и появилась колонна. Задние светили в спину первым, отчего темные силуэты мотоциклистов были окружены фосфорическим сиянием.

Увидев препятствие, первые ряды ударили по тормозам, задние напирали, строй смешался, завизжали шины по мокрой мостовой. Рокеры разворачивались, кто-то повалился с мотоциклом под колеса идущим следом. А в конце улицы уже выворачивал тягач с полуприцепом, закрывая путь к отступлению.

— Эй, уйди! — заорал Николаев корреспонденту, который стоял у тротуара, подняв над головой диктофон, с радостным интересом глядя на моторизованную орду. — Уйди, писатель!!