Авария или В ожидании чуда

Как вышло что он, один из самых могущественных людей, вдруг повелся на болтовню какого-то недоумка? - лихорадочно думал Горский, - откуда тот узнал такие подробности его жизни? Эти вещи никто из живущих ныне знать не мог, однозначно. А кто знал вообще? Рита? Черт! Ведьма! Она всю жизнь ему изгадила. Она ведь никогда сама по себе не была ему нужна, таких, как она, были тысячи, выбирай на вкус, а вот ее отец... без него Горский так бы и остался мелким пакостником. А некоторые вещи, к примеру, о том случае с его задержанием в Чечне, о том дне, когда чуть не погиб Игорек, как он об этом узнал? Откуда все эти подробности? Вот что сбило с толку Антона. Когда недоумок стал озвучивать эту информацию, Горский тут же велел всем убраться вон. Это произошло рефлекторно, он даже не успел подумать ни о чем более. А как только он остался наедине с этими типами, надо же было додуматься! тут же был оглушен и крепко связан.

Пробыв в подвале, где его заперли, почти двое суток, Антон потерял надежду на спасение. Ему не давали ни теплой одежды, ни еды, лишь ведро, в которое было нечем ходить, и кружку с водой. А вчера к нему пришел тот, похожий на маньяка, хромой, который накануне поил его спиртом. Он настоятельно потребовал много информации. Горский очень боялся ужасных вещей, которые можно было с ним сделать теми инструментами, которые принес этот страшный человек. Хромой продемонстрировал ему один способ, и Горский все понял. Он рассказывал хромому в подробностях все, что тот требовал, и даже больше. Его покормили. Несколько раз хромой уходил, но возвращался и допрашивал Антона снова и снова.

Входная дверь скрипнула, и на пороге опять появился хромой, только сейчас его сопровождал недоумок, который подошел ближе и, наклонившись, посмотрел Грибову прямо в глаза.

- А знаешь, Антон, кто засунул тебя в этот подвал? - спросил он, - Нет?

Горский съежился, как будто хотел стать настолько маленьким, чтобы его не заметили.

- Помнишь Витю Храмова?

Только теперь Горский узнал его, и в его голове все сразу встало на свои места. Он изменился в лице, выпрямился, гневно нахмурил брови, покраснев как рак, и протянул руку, намереваясь схватить Виктора. Тарасов метнулся к нему, но тот осел, вытаращив глаза, и тяжело рухнул навзничь, опрокидывая ящик и тарелку с объедками, хрипя и хватая ртом воздух. Палыч присел возле, померил пульс на шейной артерии и заглянул в зрачки.

Храмов смотрел на искаженное свирепой и в то же время испуганной гримасой лицо Антона. С тех пор, как его привезли в Боровой, Виктор не мог себя заставить спуститься в подвал, предоставив Палычу самому общаться с Горским, а тут вдруг накатило и он, высказав желание посмотреть на пленника, увязался следом.

- Слушай, Вить, а ведь он помер, - сказал Володя поднимаясь.

* * *

Друзья молча возвращались из рощи, где они похоронили Антона. В наступившей тишине, когда они закончили, стали слышны звуки леса, негромкий треск веточек, щебетание и возня птиц, несмотря на мороз уже чувствующих скорый приход весны. Тарасов размышлял о немногих поведанных ему давнишних событиях, связывающих Виктора с Горским, и удивлялся тому, как же все-таки тесен мир, и как он несправедливо устроен. Думал он также о своем доме, так наспех покинутом, что скорее всего стоит он разграбленный, с выбитыми стеклами, или еще хуже - занят под какой-нибудь штаб угандийцев.

А Храмов вдруг вспомнил о Рите, все эти годы он ничего не знал о ее судьбе, и узнать не стремился. Со временем события, связывающие их, стерлись в памяти, и Виктор не думал о ней вовсе, лишь изредка, в минуты слабости, выпивая лишнего, планировал как нибудь разыскать ее. Но о чем он будет говорить с Ритой, он себе не представлял. Он и сейчас думал о ней только потому, что она привиделась ему в горном доме, ну и из-за Антона, в общем-то, тоже.

Они вернулись на базу уже затемно, ввалились в прихожую, все в снегу, усталые. Наскоро поужинав, уселись в гостиной, молча наблюдая, как Марина ловко управляется с планшетом. Виктор с мрачным лицом сидел на диване, вытянув ноги и подперев рукой голову.

- И как теперь быть? - нарушил тишину он, - Ромку все равно надо спасать. Надо же, в Равске угандийцы... нет, это все! Это катастрофа! Пропадает Россия.

- Во-первых, - ответила Марина, бросив планшет и обернувшись, - это еще не катастрофа, это всего лишь авария. И вообще, во-первых, не известно, что с ним и где он сейчас - город занят войсками коалиции, может быть, его вообще выпустили. А во-вторых, - давайте будем искать действенный способ, не стоит не учитывать то, что дела Горского были напрямую связаны с этой самой коалицией, и кто на кого работает, надо еще разобраться.

- Что делать? Ну, раз уж мы чудом остались живы, запишемся с тобой в монахи, заберемся в кельи, и всю оставшуюся жизнь проведем в молитвах, - выдал Палыч, и было неясно, шутит он или говорит серьезно.