Аварийный взлёт

— Что касается пассажира, который просто болтался в терминале, вы правы, — согласился полковник. — Мы упустили этот момент. И со всеми, кто безответно пытался куда-то дозвониться, тоже придется разбираться. Но вот что касается телефона самого Марадинского, то мы точно знаем, сколько прошло времени между тем, когда Марадинский спустился в цоколь, и когда отключился его телефон. Семь минут. Но, увы, мы не можем точно определить, кто в это время поднялся из цоколя. Я вам уже рассказывал: мы обнаружили за колоннами «мертвую зону» для видеокамер. То есть преступник мог спуститься в цоколь, выйти оттуда и остаться незамеченным.

Казик понимающе покивал. Да, мог, а значит, имел возможность заранее познакомиться с аэропортовским видеоустройством. И значит, вполне может быть связан с кем-то из аэропортовских работников.

— Гадаете, откуда преступник узнал про «мертвые зоны»? — уловил чужие мысли Купревич. — А я вам отвечу: камеры не скрытые, и грамотный по этой части человек способен все нормально вычислить. Наш специалист вычислил «мертвую зону». Правда, до него ее обнаружил начальник САБа, но после того, как внимательно видео изучил. В любом случае для нас совершенно ясно, что преступник — настоящий профессионал и ко всему заранее подготовился. — Полковник несколько секунд помолчал. — Так вот о звонках. У телефона Марадинского есть функция: даже если он отключен, все равно фиксируются поступающие вызовы. С момента, когда телефон отключился и до момента, когда ему пришел полный конец, — за час десять минут — было три звонка: один от жены и два из офиса.

— В каком смысле «пришел полный конец»? — не понял Казик.

— Скорее всего, его разбили. Вы же понимаете, телефон недостаточно отключить, выбросить «симку». Можно найти и по трубке. Так вот последнее место, где трубка фиксировалась, — Индустриальный район, окраинный и самый ближний к аэропорту.

— А зачем преступник таскал с собой телефон Марадинского больше часа? — озадачился Казик. — Это ведь в некотором смысле опасно… для него самого.

— Никакой опасности, — отмахнулся полковник. — Это в кино: нашли труп, а через три минуты — обнаружили его телефон в двадцати километрах. В жизни-то совсем иначе. Пока вызовут полицию, пока будут разбираться, пока определят телефон… Уйма времени пройдет. А преступник и тут умно поступил. От аэропорта до Индустриального района по нормальной дороге, а в то время пробок не было, проверили, двадцать минут езды. А остальные пятьдесят минут преступник потратил на то, чтобы запутать следы. В то время ведь друг за другом пришли московский и питерский рейсы, народа много, уезжали кто на такси, кто на машинах, кто на разных автобусах — пойди разбери, когда и на чем уехал убийца и где сошел: может, в самом Индустриальном районе, а может, проехал дальше и потом вернулся… Но в любом случае на телефон звонили только три раза и вполне конкретные люди, никакого отношения к питерскому гостю не имеющие.

— Но питерский гость обязательно должен был звонить! — уперся Казик.

— Вполне вероятно, — не стал отрицать Купревич. — Но второго телефона у Марадинского не было. В принципе не было. Мы проверяли, в том числе узнавали, нет ли на него еще зарегистрированных «симок». Нет, только одна. И у жены одна, и у детей, они уже с паспортами. Обыск, конечно, в его квартире не устраивали, но осмотр сделали, жена не возражала. И компьютеры изъяли, домашний и рабочий, а также планшет. В домашнем компьютере ничего особенного, он даже не запаролен. А вот с рабочим наши еще возятся, там очень серьезная защита. Секретарша рассказала, что полтора года назад пытались дистанционно вскрыть компьютер Марадинского, так приезжали спецы из Москвы, из головного офиса, устанавливали защиты и Марадинскому, и главному бухгалтеру, и еще некоторым.

— Но в любом случае, насколько я понял, в аэропорту у Марадинского с собой ни компьютера не было, ни планшета — ничего в руках не было, — заметил Казик. — Значит, остается только телефон.

— На который можно было выйти через интернет, что нам теперь вряд ли удастся отследить.

— А если нет? Если Марадинский все-таки имел второй телефон, о котором никто ничего не знает, либо вторую «симку», оформленную, естественно, на кого-то другого. В его телефоне вторая «симка» предусмотрена?

— Возможно, вы правы… Н-да… Питерский гость должен был с Марадинским как-то связаться. Уточним: не звонил ли кто-то незнакомый в офис или домой, пусть не искал конкретно, но интересовался… И посмотрим: какой номер в последние дней десять регулярно фиксировался рядом с номером Марадинского, а особенно в день, когда его убили. Попробуем разобраться, был ли второй телефон. — Полковник помолчал, покачал головой: — Мы многие версии отрабатываем, разные линии проверяем, но… линия питерского гостя у нас как-то по самому краю прошла.

ГЛАВА 10

Понедельник — день тяжелый… Банальная сентенция, но ведь справедливая.