Аварийный взлёт

— Я тоже не успел, — догадался старлей и вдруг вдохновился: — А пойдемте в столовую? Нет, ну правда, там очень вкусно кормят, вот увидите! Совершенно по-домашнему!

— А пойдемте, — легко согласился Аркадий Михайлович. — Познакомимся с вашей хваленой столовой. Совместим поздний завтрак с ранним обедом.

Столовая находилась в промзоне и занимала первый этаж двухэтажного здания. Скромная, чистая, уютная, без прогоркло-кислого запаха старых советских столовок — напротив, с весьма аппетитными ароматами. Здесь было самообслуживание, и Казик, выставив набранное на стол у окна, подумал, что сегодня, отчитываясь перед сестрой Софочкой, почти честно сообщит: он совсем не завтракал, а на обед взял только салат оливье, бефстроганов с картофельным пюре и два стакана брусничного морса. И всего лишь умолчит о куске яблочного пирога и о том, каких размеров были все порции. Рестораторы от таких порций просто бы удавились. А от цен еще бы и застрелились. Ну а что касается вкуса… Гаврюшин был прав: готовили здесь, как в хорошем доме.

— Я вас не обманул? — поинтересовался Гаврюшин.

— Даже поскромничали в своих оценках. По крайней мере, раз в день столоваться я буду именно здесь, — пообещал Аркадий Михайлович.

— И правильно. Правда, здесь простой люд питается. Но вас ведь это не смущает?

— Нисколько.

— А местное начальство сюда не заглядывает, — с иронией заметил старлей и кивнул в сторону окна. — Вот как раз мимо и проходит.

Казик посмотрел через стекло. По дороге мимо столовой не просто шла, а шествовала дама — пышная фигуристая брюнетка с красивым холеным лицом. Весь облик дамы прямо-таки источал величественность.

— Малафеева Екатерина Александровна. Замдиректора по экономике. Приехала вместе с Огородовым. Новые собственники прислали, — отчеканил Гаврюшин, и его улыбчивая физиономия недовольно покривилась.

— Не нравится она вам? — полюбопытствовал Казик.

— Да мне-то что? Я с ней не работаю, — фыркнул старлей. — Я с ней даже не знаком. Да и не шибко рвусь. Не люблю я высокомерных людей. Вот вы, — переключился он на Казика, — наверняка большой человек. Иначе бы вас московский полковник сюда не зазвал, да еще «вездеход» организовал. А держитесь вы просто, без, извините, понтов. Я это сразу увидел. А Малафеева…

— Так вы же с ней даже не знакомы? — напомнил Аркадий Михайлович, проигнорировав комплимент в свой адрес.

— Я — нет. А мой друг Никита Старчук!.. — в сердцах воскликнул Гаврюшин и тут же осекся.

— И что ваш Никита? — вкрадчиво спросил Казик, поймал смущенный взгляд старлея и продолжил: — Я ведь психолог, Севастьян. Полиция собирает факты, а я — впечатления. Да-да. Я ведь не прошу вас рассказать мне какие-нибудь истории про… вашу сестру, к примеру. Потому что она не имеет никакого отношения к аэропорту. А ваш Никита, насколько я понимаю, отношение имеет самое прямое. И, судя по всему, неприязненно относится к Екатерине Александровне.

— Так не Малафееву же убили, чтоб ее врагов искать! — с досадой произнес Гаврюшин.

— Убили Марадинского. Который страховал в аэропорту и который обязательно должен был иметь общие дела с замдиректора по экономике.