Avaritia (СИ)

Её тело — бесспорно привлекательное, сейчас тоже не имело значения.

Все, что нужно там, в голове — лучшей машине времени из существующих. Небольшое усилие, и вот он уже переместился на пару часов назад. Прижимает к себе хрупкое стройное тело в кружевном платье — невинно, и в то же время так развратно. Открытая спина и влажная ткань, идеально повторяющая все изгибы. Одному богу известно, чего ему стоило сдержаться и не завалить её прямо там в этих чертовых розах. Но потом, она вдруг рассердилась и вновь выпустила шипы. А он взялся за секатор и жестоко раскромсал все, во что она верила, на что надеялась. Теперь все напрасно. Осталось только одно.

— Ах… Кайто-сан, я уже… — девушка-горничная, его ярая фанатка, что помогла завязать бабочку, выгибается под ним, цепляясь пальцами за смятую простыню, а он рычит сквозь стиснутые зубы, в попытке сдержать рвущееся из подсознания имя.

========== 3. Отторжение ==========

Утром Мику проснулась с больной головой. Это можно было бы списать на похмелье, но за ужином она выпила меньше, чем полбокала, и вообще не была любительницей алкоголя.

«Это все стресс», — мысленно вздохнула она и поморщилась, когда горничная принялась расчесывать её волосы. Каждое прикосновение жесткого гребня вызывало дискомфорт. Когда непослушная прядь запуталась в зубцах, Мику сорвалась.

— Что с тобой сегодня?!

— П-простите, я не специально, — служанка покраснела и принялась распутывать её волосы. Мику недовольно поджала губы, а потом вспомнила, что именно эта девушка была вчера в комнате Кайто.

— Ты недавно работаешь? — зеленые глаза смотрели холодно.

— Нет, госпожа, — горничная опустила голову. — Уже третий год. Я — Кику…

— Знаю, — перебила Мику, хотя из всей прислуги, она знала лишь дворецкого. — Так почему ты такая неловкая? Плохо спалось?

— Н-нет, все в порядке, — Кику сковано улыбнулась. — Видите, все распутано.

— Кстати, — деланно равнодушным тоном спросила Мику. — Он дал тебе автограф?

— Автограф? — служанка окончательно стушевалась. — Нет, я ничего не просила.

— Правда? — Мику прищурилась. — Зачем же ты тогда его поцеловала?

— Я не… — Кику побледнела. — Госпожа, мне очень жаль. Я сегодня же попрошу рекомендацию, только пожалуйста, не рассказывайте никому!

— Успокойся, — Хацуне прохладно улыбнулась, невольно вспомнив, как у нее также украли поцелуй взамен автографа. — Лучше закончи с прической, иначе я опоздаю на завтрак.

После этой фразы Кику мигом подобралась и в два счета справилась с утреннем туалетом своей госпожи, а потом кинулась убирать постель. Сама же Мику поспешила в столовую, в надежде, что завтракать ей придется лишь в компании отца.

Мику приблизилась к застекленной двери и услышала восхищенный голос.

— Изумительно, я и подумать не мог, что это лишь репродукция!

Хацуне нахмурилась и переступила порог, одаривая присутствующих звонким приветствием.

— Доброе утро!

— Доброе утро, милая! — отец расплылся в радушной улыбке. — Как спалось?

— Лучше всех, — Мику вымученно улыбнулась и села на другой половине стола — напротив родителя, но подальше от Кайто.

— Доброе утро, — поздоровался он, улыбаясь одними губами.

— Мику, дорогая, смотри, что твой жених подарил нам! Отличнейшую репродукцию диптиха 15 века!

С этими словами он указал на две картины, установленные на стульях рядом с камином. Мику окинула взглядом композицию. На первом полотне была изображена группа людей, среди которых особенно выделялся господин в красной мантии. Он сидел на черном троне и вид у него был испуганный. На другой картине он же, но красное одеяние было сброшено на землю, тело несчастного заключено в тиски, а двое людей…

— Они…снимают с него кожу? — с ужасом прошептала Мику, рассматривая как один из мучителей обнажает левую ногу жертвы.

— Да, это жестоко, но в картине Герарда Давида есть смысл. Перед твоим приходом, Кайто-кун рассказывал мне.

— Картина называется суд Камбиса, — негромко произнес Кайто. — Сюжет основан на одном из эпизодов «Истории» Геродота. Судья Сисамн был продажным судьей, и за это царь Камбис приказал схватить его, а после снять с еще живого судьи кожу.

— Как отвратительно, — Мику отвела взгляд от полотна.

— Во время ареста Сисамна, за креслом стоял его сын. Он и стал преемником продажного судьи. Камбис распорядился, чтобы судейское кресло обтянули кожей казненного Сисамна, в назидание сыну и прочим судьям, — голос Сиона звучал глухо, а синие глаза неотрывно глядели на правую часть картины.

— Это слишком жестоко, — Мику вздохнула. — Ведь сын судьи ни в чем не виноват.

— Но он продолжил дело отца, — возразил Кайто. — А значит мог поддаться тому же искушению. Камбис поступил мудро.

— Достаточно и того, что отца схватили и казнили на его глазах, — вспыхнула Мику.

— Нет, — синие глаза смотрели остро. — Недостаточно.

— Так, дети мои, — Тосидзиро рассмеялся. — Рад, что вы так ладите, но завтрак стынет. Свою дискуссию о том, правильно ли поступил Камбис, можете продолжить по дороге. Кайто-кун, я ведь могу на тебя рассчитывать?

— Разумеется, — ответил Сион и поднялся из-за стола. — Посмотрю, готова ли машина.