Читаем Аварцы. История, культура, традиции полностью

Широко распространено было толокно («тIех»). Готовили его из зерен пшеницы, ячменя или кукурузы. Обычно толокно замешивали на холодной воде в виде крутого теста и, зажимая в руках, делали продолговатые комки. Если гость не мог остаться до приготовления еды, готовили тIех на скорую руку: замешивали на масле, сметане, с измельченным сыром. Быстро и сытно.



Чтобы утолить жажду и голод, толокно пили, размешав с водой и добавив мед. Толокно употребляли вместо хлеба и хинкала. Из него варили особую кашу – «хIаччан-пуртIи», которую ели с урбечом или маслом. ТIех брали в дорогу: оно не требовало ни варки, ни поджарки, потому что мололи уже хорошо прожаренные зерна.

Когда женщины зимой пекли хлеб в коре, заодно делали «чIер»: на сковороду сыпали высушенные зерна кукурузы, накрывали крышкой и ставили в печь. Зерна лопались и раскрывались.

Дети любили чIер как лакомство и развлечение. В наше время это называется попкорн.

Популярным было кушанье из зерен пшеницы, кукурузы, фасоли с сушеным мясом – «гьи», «мугь». Зерна томили в плотно закрытой посуде в горячей золе во время выпечки хлеба. А также его варили в специальных больших котлах как ритуальное блюдо.

Важное место в рационе аварцев занимали каши и супы – «ххулебжо» и «чурпа», с сушеным мясом, фасолью, картофелем.



Для больных, рожениц и детей готовили особую похлебку. Круто замешенное тесто из пшеничной муки растирали между ладонями и всыпали в кипящую воду или молоко. Затем вареную курагу пропускали через сито и поливали сверху похлебки. Такая каша придавала силы, была очень вкусной и питательной.

Молоко и молочные продукты – сыр, творог, масло, кефир, сыворотка – были повседневны в еде. На молоке готовили каши, супы и даже яичницу «хайгин».

Осенью, когда забивали корову или барашка, делали на зиму сытную и вкусную колбасу из мяса, печени, лука, риса, пряностей – «раскIи». И «сириси» – с добавлением кураги или толокна. Остальное мясо сушили и ели до весны.

Любили аварцы сушеный или вяленый курдюк. Его добавляли в чуду, им смазывали пресный хлеб, готовили начинку или подливку для хинкала, жарили с яичницей.

Курдюк хранили годами, и чем старее курдюк, тем больше в нем было целебных свойств, тем больше он ценился. Моему брату Гаджигусейну, когда он заболел воспалением легких, друг-аварец Будун привез из высокогорного аула Анчих столетний курдюк! Брат растапливал курдюк, смешивал с урбечом, ел каждый день и быстро выздоровел.

Детишкам давали маленькие кусочки курдюка как соску. От такой «соски» малыши становились сильными, как львята.

Куски курдюка раздавали на кладбище после похорон.

На десерт хозяюшки готовили «бахъухъ», «натIухI», урбеч, а также хинкал в масле – «нахулъ хинкIал».

Для нахулъ хинкIала тесто месили на сметане, взбитых до бела яйцах, меде, добавив немного соли и соды. Затем тесто разрезали на кусочки и жарили в кипящем топленом масле. Хинкал получался вкусным и к тому же долго не черствел. Потому его брали в дорогу.

Для бахъхухъа пшеничную муку, постоянно помешивая, жарили на топленом масле. Когда мука становилась румяной, ее снимали, и, немного остудив, смешивали с медом. Затем укладывали на блюдо и разрезали ромбиками.

НатIухI готовили из грецких орехов, которые в аварских селах росли в изобилии, конопляных семян с ядрами абрикосовых косточек, тыквенных семян, сушеных абрикосов, кусочков теста, обжаренных в масле, и заправляли медом. Ну, очень вкусно!

Урбеч тоже отличался многообразием: из семян льна, конопли, абрикосовых косточек, орехов, горьких косточек кураги.

Из фруктов и винограда жители долин варили соки, а из виноградного сока даже делали мед, который часто использовали для приготовления сладостей.

Во время обеда семья садилась в полном составе. На полу, поверх паласа, расстилали скатерть, посередине клали хлеб и поднос («пандуз») с едой. Начинал есть и заканчивал старший. Брать с подноса следовало то, что ближе к тебе, ни в коем случае не выбирать. Дети не капризничали и тем более не отказывались от еды.

Хозяин занимал почетное место у очага, и никто из семьи там не садился. Вот такие были суровые обычаи.

Когда приходил гость, мужчины обедали в кунацкой (комната для гостей).

В месяце Рамазан строго соблюдался пост. Постились все: и взрослые, и дети, начиная с 10-12-летнего возраста.

По окончании Рамазана аварцы, как и все мусульмане, праздновали Уразу-байрам (аварцы этот праздник называли «Кlал биччалеб къо»): готовили угощения, сладости, ходили друг к другу в гости. Другим праздником был «Къурбан къо» (Курбан-байрам). Отмечали торжественно, резали барана или корову. Вы знаете, что эти праздники отмечаются и в наше время.

Перейти на страницу:

Все книги серии Детям — о народах Дагестана

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология