Аватар

И он был прав: Амаде, любительнице скоростного серфинга и жёсткого секса, это очень понравилось. Ей не понравилось после, когда Лейс оставил её связанной, в той самой позе, в которой она приняла его. Покинув Амаду, прикрученную к кровати, не взирая на её крики, проклятия, мольбы и просьбы, Лейс преспокойно оделся, спустился вниз и вызвал в номер женщины бригаду «скорой помощи». Подумав, Лейс отправил туда же, в номер Амады, ночного портье из отеля с двойной порцией коктейля «Секс на пляже». В самый разгар скандала, Лейс с его злорадной ухмылкой был уже далеко. Что до Амады, то сеньорита Альварес больше никогда не приезжала на Шатбу.

Через год, 26 апреля 2000 года, одетый в парадный мундир fariik – именно так на арабском звучит звание генерала-лейтенанта египетской армии – Рамадан сидел за письменным столом своего кабинета, в доме, в Рамлехе. Перед Рамаданом лежало личное дело Рамзи Эль-Каеда, открытое на странице с его биографией и послужным списком. С фотографии, приклеенной к делу, на Рамадана смотрело ещё совсем молодое, улыбчивое лицо с яркими, живыми глазами. Но Рамадан глядел не на карточку Рамзи, и не на лист чистой белой бумаги, который ждал его заключительного слова, а в окно. Там, за калиткой дома, Рамадан видел два автомобиля. Один – служебный, с водителем, готовым отвезти его и Лейса в Управление расследований государственной безопасности Египта, второй – чёрный джип обязательного сопровождения. Рядом с охраной стояли и спорили двое.

Это были юноша и девушка: восемнадцатилетний, повзрослевший и сильно вытянувшийся вверх Лейс, и абсолютно не знакомая Рамадану новая подружка его сына. Рамадан задумчиво оценил мимику на лицах этих двоих: холодное, непроницаемое лицо Лейса, который глядел на девушку озадаченно и зло, и печальный, словно молящий взгляд, девушки. Смотрелась молодая пара странно. Лейс был одет в строгий чёрный костюм с чёрным галстуком и белой рубашкой, а на девушке красовалось кокетливое нарядное лёгкое летнее платье. Лейс нервно грыз губы и изредка отрицательно качал головой. Девушка о чём-то жалобно его молила и всё пыталась прикоснуться к нему. Но как только девушка дотронулась до плеча Лейса, тот быстро перехватил руку подружки и, бросив косой, настороженный взгляд на открытое окно кабинета Рамадана, потащил девушку за калитку.

«Ну, всё понятно. Лейс снова пытается отделаться от очередной девчонки, а та говорит, что хочет остаться с ним. Интересно, и когда только всё это закончится?..» – Тяжело вздохнув, Рамадан перевёл взгляд на белый лист незакрытого дела Рамзи.

« – Мой сын не умеет ни любить, ни прощать, – сказал Рамадан Рамзи два года назад, оповестив того о жестокой выходке Лейса с испанкой.

–Твой сын умеет и любить, и прощать больше, чем ты думаешь, – упрямо возразил тогда Рамзи. – Не будем осуждать сеньориту Альварес, тем более что она своё уже получила... А что касается Лейса, то ты должен понять то, что однажды понял и принял я: твой сын никогда не будет таким же, как все его сверстники. То, что считается нормальным для нас, скажем так, нормальных людей, для Лейса определяется совершенно другими критериями. Из-за того, что случилось с ним в детстве, твой сын не рос как нормальный ребёнок. Нормальные дети ищут любви и объятий. А первым человеком, признавшимся Лейсу в любви, был его хозяин. Вакас своей любовью поставил его на колени. Из-за этой любви Лейс девять лет был постоянно настороже, попеременно испытывая страх, боль, любовь, ненависть и унижение. А в перерывах между болью и страхом его, ребёнка, всегда с удовольствием жалели женщины, присланные Саидом... Фактически, все девять лет Лейс был игрушкой в чужих руках. Ты никогда не задумывался над тем, что у Лейса просто не было детства? И теперь это детство возвращается к нему... Пойми, брат, в теле твоего, уже взрослого сына, болтается душа так и не выросшего, не прожившего детства, мальчишки. И этот мальчишка – любознательный, упрямый, сметливый, но – очень честный.

Тогда Рамадан улыбнулся, но спрятал глаза. Рамзи фыркнул, правильно оценив реакцию старшего брата:

– Рамадан, ты хоть понимаешь, почему Лейс ведёт себя именно так? Если подросток постоянно напуган, он вырастет ожесточенным. Если мальчишка одинок, то он будет искать приятелей. Но если ребёнок постоянно испытывает боль и страх, то он, скорей всего, вырастет садистом. И Лейс почти дошёл до этой, последней черты. В тринадцать лет его сверстники вовсю выплёскивали эмоции: ходили в школу, играли в футбол, дрались. А Лейс в этом возрасте стал экспертом по всем видам страха, любви и боли... А когда любовь проиграла, а страх победил, Лейс взял в руки оружие и убил человека. Зачем, по-твоему, Саид отдал Лейса Вакасу, зная о противоестественных наклонностях этого «учителя»?

– Сконструировать Стокгольмский синдром? – предположил тогда Рамадан. – Но ведь, несмотря на популярность этого заезженного термина, синдром выживания заложника на практике встречается крайне редко.