Аватар

– Да, Ира, мы всего лишь друзья. Вот теперь список моих «побед» полный... Благодарю тебя за напоминание о том, что ты была со мной, хотя и считала меня всего лишь своим другом. Ещё спасибо тебе за последующие мои десять лет, когда я тащил тебя к алтарю, а ты попросила меня дать тебе пожить самостоятельной – и как сейчас выясняется – удивительно насыщенной жизнью. Спасибо и за то, что когда я захотел возобновить наши отношения, то ты сначала ловко перевела меня из разряда «вечный жених» в разряд «мой лучший друг». Впрочем, в этой беспонтовой категории ещё и Мишка Иванченко где-то затесался... ровно посередине. Такой же идиот, как и я... Слушай, Ир, а тебе в голову не приходит одна очень простая мысль?

– Это какая?

– А такая. Например, всё, что я хотел от тебя – это быть твоим первым и последним. Но ты решила всё иначе. И вот теперь я до смерти хочу узнать, что тебя так убивает, раз ты стоишь здесь и терпишь все мои оскорбления?

– Митя, заканчивай свою софистику. Мы теряем время, а девочке беда грозит.

– Ну нет, зайка. Не своди всё к благородной миссии спасения несчастной девочки, попавшей в беду по своей глупости или по глупости её отца, – рявкнул Кузнецов. – Ира, я хочу знать, что у тебя с Исаевым? Сколько я себя помню, ты никогда при мне не плакала, никогда не искала у меня защиты, никогда не была слабой. Ты всегда умела владеть собой. Даже когда я тебя... э–э, когда мы с тобой были вместе, мне с большим трудом удавалось расшевелить тебя хоть на какие-то эмоции. Но зато, как только где-то появлялся этот твой Андрей, то всё сразу же менялось. Ты начинала смеяться, злиться, плакать, кричать из-за него на меня. Ты всё, что угодно могла, кроме одного: оставаться к нему равнодушной. И вот теперь я хочу знать, что конкретно у тебя к нему? Ответь мне, потому что я имею право знать правду.

Кузнецов задал свой вопрос и теперь ждал ответ. Женщина взглянула на него, но, так и не решившись ничего сказать, прикусила губы. Кузнецов нервно дёрнул ртом и сделал шаг, отделявший его от Самойловой. Он взял женщину за плечи, повернул к себе, прижался горячим лбом к её лбу:

– Ира... Ир, ну послушай ты... Ну пойми, наконец: какой бы ты не была чудесной, ты никогда не будешь достаточно хороша для мужчины, если ты ему не нужна. А ему ты не нужна. Возможно, ты слишком самолюбива, чтобы понять это. Но ведь и у меня гордости не меньше. Однако я, при всех своих фанабериях, отдал бы всё, что угодно – всё, что угодно, слышишь? – лишь бы вернуть тебя... И если ты мне скажешь, что тебе всё равно, как живёт этот твой Андрей, с кем он живет и жив ли он в принципе, то я тебе помогу. Я сделаю всё, что ты хочешь... Давай, Ира, скажи мне то, что я хочу услышать.

Самойлова мягко отстранилась и покачала головой:

– Прости, Митя. Но лгать я не буду.

Кузнецов вздрогнул. Отпустив женщину, он отвернулся от неё.

– Ну и тряпка ты, Ира, – грустно заявил Кузнецов. – Впрочем, нет, я рад, что в конце концов мы докопались до истины. Вероятно, ты поэтому всегда была близка с моим отцом, потому что он его опекал, этого твоего Андрея? Или ты уже тогда хотела быть с ним? Или ты – о господи, прости меня! – или ты поэтому поддалась моим уговорам и в первый раз переспала со мной? Ты что, его ревность пыталась вызвать? Или ты так пыталась противостоять ему? – Кузнецов побледнел.

– Митя, не надо, – женщина отвернулась.

– «Не надо»? – горько переспросил Кузнецов. – Ир, а как надо?.. Возможно, незнание правды и делает жизнь проще. Но я больше не хочу ходить впотьмах. Итак, скажи мне, как ты к нему относишься? Тебя что, так тянет к нему? Но – нет, я же видел своими собственными глазами: несмотря ни на что, ты всегда отталкивала его – ты всегда меня выбирала. Ведь тебе не нужны отношения, если в них нет ни сердца, ни души. И я хорошо знаю, что ты никогда и никому не доставалась без боя. И я больше чем уверен, что позавчера, когда у вас всё это произошло, то ты и до последнего ему не давалась... Так что же такого он сделал с тобой, чтобы за один день украсть всю твою жизнь?.. Он же тебя бросил! Он тебя растоптал, а ты хочешь помочь ему? Из-за чего, Ира? Объясни мне, я не понимаю.

– Митя, – помедлив, тихо сказала женщина, – это всё трудно. Просто я.… я его чувствую, понимаешь? Так было всегда, с самого первого дня, как он пришёл в мой дом. Тогда я испугалась. Я почему-то сразу поняла, что он меня сильнее... Даже когда он был маленьким, в нём всё равно было то самое особое, свойственное только хищникам, терпение.

– Кому? – презрительно хмыкнул Кузнецов. Женщина криво улыбнулась: