Аватара

— О, со мной все в порядке. Только дайте мне время спуститься вниз. — Кейтлин вдруг прижалась к нему. Бродерсен ощутил, как она дрожит. — Дэн, пожалуйста, обними меня. Мне бы лучше не плакать после того, что было там… лучше не плакать!

* * *

Из глубины, куда низверглось ее существо, Джоэль излучила:

— Быть может, вы хотя бы попрощаетесь со мной?

— Да, и более того, — был ответ. — Мы узнали от аватары, сколь сильна твоя беда.

— Тогда возьмите меня к себе.

— Этого не может быть. О, Джоэль, разве способно дерево летать, может ли птица питаться солнечным светом? Ты есть то, что ты есть сейчас, и еще то, чем станешь, если захочешь. Радуйся этому.

— Как мне провести оставшиеся жалкие годы, так и не узнав, чем вы занимаетесь — теперь, когда я поняла, что мой Ноумен всего лишь тень?

— Если ты хочешь, мы можем дать тебе забвение. Нет!

— Что еще?

— Если я недостойна вашей компании (в ней нет особенной почести), тогда откройте передо мной Реальность. Убьет она меня или лишит разума, покажите мне Предельное…

— У нас нет предельного.

— Но что у вас есть…

— …Те фрагменты, которыми мы располагаем, сами не в состоянии повредить тебе (как может лекция о теории относительности повредить обезьяне?). Аватара могла бы рассказать тебе. Но ты одарена более глубокими знаниями. Поэтому слушай, если хочешь… (математика и обрывки того, что могло быть прямым восприятием или могло не быть им) наш пространственно-временной континуум не представляет собой всего творения. Он представляет собой пузырек в гиперразмеренностном океане, который бесконечно порождает подобную ему пену, как было в древних океанах Земли, Деметры, Беты, они порождали жизнь снова и снова, потому что это было в их природе. Вселенные умирают словно звезды и цветы, — но материя их сохраняется, преобразуется в нечто, никогда прежде не существовавшее.

Здесь и сейчас, наш выгоревший космос, расширяясь, убегая от себя самого, пересекся с другим. Совершившись, этот союз породит совершенно новый мир, полный миров… и да будет второе пространство древним, пусть никакая жизнь — мы молимся об этом — не погибнет в ходе генезиса! Каким станет следующий цикл, мы не можем предвидеть.

…Сейчас меняются уже сами законы физики и константы, и ни вы, ни мы не сможем просуществовать и мгновения за пределами этой силовой крепости. Грядущее совершенно неведомо. Но мы тем не менее стремимся сделаться частью этого будущего, понять его и приветствовать. Мы сооружаем машину…

…это всего лишь конец, Джоэль, конец, который никогда не завершается.

И после молчания:

— Ты по-прежнему хочешь взглянуть? — Да!

— Воспринимай.

Она закричала: не из страха и не от боли — от безнадежности.

— Прощай, прощай навсегда.

Кейтлин шевельнулась.

— Мне надо пойти к ней, — сказала она.

— Ха! Кого ты имеешь в виду? — спросил Бродерсен.

— Меня обязали помочь Джоэль, — сказала она ему — Иные знают, как она страдает. Они не могут исцелить ее. Быть может, такого лекарства не существует. Я должна попытаться, Дэн.

— А как насчет меня?.. Нет, я не хочу докучать тебе, мне не нужно никаких утешений прямо сию минуту, но… ты переменилась, Пиджин.

— Да, — она крепко обхватила его. — Вдали от тебя. Я постараюсь стать прежней. Верь мне. Ну а сейчас… ты намного сильнее ее.

— Настал час вашего отбытия, — прозвучали голоса Иных — Да пребудет на вас наше благословение.

Глава 47

Огромное, красно-золотое на пурпурном небе, солнце Беты поднималось к позднему полудню. Только что закончилась одна из бурь, правившая этой частью долгого дня. Редкие облака чуть светились, и радуга мостом встала над западным горизонтом. Земля сверкала влагой, словно бы глубокие краски дерна, кустов, ветви высоких деревьев усыпали бриллианты. Холодный бриз нес ароматы специй. На востоке играл блещущими водами эстуарий, поднимались силуэты сооружений, но ближе не было свидетельств того, что именно здесь располагалась головная твердыня цивилизации, знающей дорогу к звездам. Древняя башня возносила над землей свою оплетенную лианами серую тушу.

Была пора роста; ледяная ночь миновала, иссушающий полдень еще не наступил. Куда ни глянь, виднелись свежие ростки, поднимавшиеся буквально на глазах. Небо было полно крылатых существ, и песни звучали над рощей и лугом.

Джоэль и Кейтлин пешком шли к башне. Тяготение — более слабое, чем на Земле — придавало пружинистую силу их шагу. Но, забыв про улыбку, они все шли сквозь эту весну, молодая женщина с сосредоточенностью на лице, старшая — с печалью.

— Ну почему ты не можешь просто забыть про свое горе? — недоумевала Кейтлин. — Да, ты перенесла потрясение; трудно узнать, что твои знания — всего лишь песчинка, которая мгновенно вернется назад в море и навсегда затеряется в нем. Но неужели это действительно удивило тебя? Сделается ли от этого менее удивительным какое-нибудь завтрашнее открытие?

Джоэль качнула головой.