Аватара

Но Куртьё не принял шутливого тона нашей синеглазой красавицы.

— Мари, — сказал он, — я, конечно, говорю известные вещи, но я хочу, чтобы все четко представили себе суть работы Пьера. Когда он стал изучать механизм старения, то установил следующее. С наступлением половой зрелости в мозгу уменьшается выработка основного химического вещества — медиатора (или, как еще его называют, нейротрансмиттера) дофамина. Это влияет на гипоталамус, который контролирует гипофиз. И вот тогда под воздействием гипоталамуса гипофиз начинает выделять то, что мы условно назвали «гормоном старения». Этот гормон, в свою очередь, воздействует на щитовидную железу, а та — на зобную. В результате идет процесс «расшатывания» эндокринной и иммунной систем организма. Другими словами, вопросы увеличения продолжительности жизни, причем жизни здоровой, а не дряхлой, свелись к поискам методов поддержания уравновешенности эндокринной системы и устойчивости иммунной системы. Все понятно?

— Конечно, — ответила за всех Мари.

— Так вот, чтобы найти средство для поддержания устойчивости эндокринной и иммунной систем, Пьер избрал сразу три пути. Во-первых, он омолодил шимпанзе, пересадив старым животным зобные железы и костный мозг от молодых. Во-вторых, он направленно и с большой точностью воздействовал разнообразными методами рефлексотерапии на различные участки гипоталамуса и гипофиза старых животных. Результаты оказались поразительными. Без всякой химии, то есть без введения лекарств, шимпанзе молодели буквально на глазах. В-третьих, Пьер сумел воссоздать химическим путем отдельные компоненты гормонов щитовидной и зобной желез. Инъекции из комбинации этих компонентов, при одновременной нейтрализации роли гипофиза, то есть торможении выделения им «гормона старения», дали также потрясающие результаты. Этот третий путь наиболее сложный, но зато и самый перспективный. Я считаю работы Пьера неоценимыми для человечества. Некоторые из вас активно помогали ему. Я благодарю всех вас за работу — и пожелаем Пьеру долгих лет здоровья!

* * *

Несмотря на всю свою занятость, Куртьё умел выкраивать время для бесед один на один со своими сотрудниками. Особенно с новичками. Между собой мы называли эти встречи «тет-а-тет». Во время «тет-а-тет» в кабинете Поля обсуждались любые темы и начинался разговор, как правило, с какого-нибудь неожиданного вопроса профессора. На этот раз Куртьё пригласил меня прогуляться с ним после обеда по парку. Сначала он интересно рассказывал о различных растениях, собранных в парке, — коллекция, насколько я понял, была поистине уникальная, — потом перешел к теме: «Травы в китайской медицине» и, наконец, совсем не к месту спросил:

— Виктор, что ты предпочитаешь, «Лидо» или «Мулен Руж»?14

— «Мулен Руж», «Мулен Руж»,
Ты всю ночь колеса вертишь,
Для любви или для смерти?

— вспомнил я неожиданно куплет.

— Автор его Морис Букэ, поэт-министр, — сказал Куртьё. — Что еще ты знаешь о «Мулен Руж»?

— По-моему, началось это в октябре 1889 года, когда придумали французский канкан. Но все же лично я предпочитаю кабаре «Лидо». Оно хоть и появилось в 1946 году, но классом выше, по моему разумению. «Лидо» — это кабаре-храм. Там больше вкуса! К тому же так приятно в таком большом помещении в центре Парижа осознавать себя единственным французом…

— Французы в «Лидо» действительно редкие гости. Слишком дорого! Там все больше иностранные туристы: японцы, скандинавы, американцы. Но браво, Виктор! Вот уж не думал, что ты с твоей склонностью к науке такой знаток и тонкий ценитель соблазнительных зрелищ.

— Во-первых, профессор, как когда-то кем-то было сказано, ничто человеческое мне не чуждо. А во-вторых, за свою жизнь я лишь дважды был в «Мулен Руж» и дважды в «Лидо». Просто больше меня не приглашали в эти уважаемые заведения богатые друзья. А своих денег, чтобы туда идти, не было. Тем не менее я не страдаю комплексом мирского аскетизма, который считаю социально опасным явлением. Эти так называемые «пуритане» вечно прячут в своих душах наиболее развращенные и разнузданные идеи.

Куртьё рассмеялся:

— Хорошо, Виктор. Я даю тебе служебное поручение — в ближайшие дни посетить «Лидо» и потом рассказать мне, какая у них программа. Я давненько там не был. Говорят, живой дельфин, который плавает с женщиной в огромном аквариуме, поднимающемся из оркестровой ямы на сцену, совсем не плох. Или это в «Мулен Руж»?

— Мне можно задавать вопросы, профессор?