Аватара

Теперь здесь размещался целый подземный городок с отличным кондиционированием, спортивными залами, бассейнами, прекрасными жилыми комнатами. Но больше всего поражало уникальное оборудование лабораторий и ультрановейший компьютер.

Необычным было освещение подземных помещений в дневное время суток. Установленные на вершинах скал подвижные системы зеркал и линз, постоянно направленные в сторону солнца, посылали его лучи вниз по кабелю из стекловолокна. В помещениях эти лучи преобразовывались специальными рефлекторами в светящееся облако, которое рассеивало ровный естественный свет.

Профессор Куртьё встретил меня радушно, хотя и был обеспокоен моим неожиданным приездом — в целях полной секретности мы решили не сообщать ему по имевшемуся каналу связи с «Офиром», что в наших руках оказались видеозаписи обсуждений в клубе «Секвойи». Я попросил Поля сразу же посмотреть видеоматериалы.

Просмотрев пленки, Поль сказал:

— Эти люди, воображающие себя властелинами мира, на самом деле ненормальные. Один мой друг в таких случаях цитировал мудрую надпись на воротах дома умалишенных в Испании: «Не все, кто находится здесь, принадлежат к ним, не все, кто принадлежит к ним, находятся здесь». Эти параноики, не находящиеся в доме умалишенных, могут принести много вреда всем остальным людям. Ради власти и прибылей они готовы уничтожить человечество, превратить планету в радиоактивную пустыню. Как жаль, что нельзя, особенно в больших странах, ввести методы друссов, отсекавших от власти стремившихся к ней шизоидов… Но помешать этим активным дегенератам с Секвойевой Поляны нужно во что бы то ни стало. Давай обмозгуем, как это лучше сделать…

Целый день мы обсуждали различные варианты наших действий. Под конец Поль сказал:

— Слушай, Виктор! Я иногда думаю, что многие люди не понимают, почему после разгрома фашизма мир снова повернул к войне. И дело здесь совсем не в угрозе с Востока. Любому нормальному человеку ясно, что русские войны не ищут. У них свои дела, для которых нужен мир. Но их заставляют все время тратить деньги на оборону, и вот почему. Был у меня хороший знакомый, правда, постарше годами, — научный советник американского президента Дуайта Эйзенхауэра.

— Поль, простите. Вы не о Джордже Кистяковски?

— О нем. Кстати, по происхождению он был русским. Очень крупный химик. Уже после того как Эйзенхауэра не стало, Джордж нередко делился со мной некоторыми своими мыслями. И постоянно возвращался к прощальной речи своего президента.

— Что-то помню. Айк тогда впервые упомянул о военно-промышленном комплексе США, или, как говорят теперь, ВПК.

— Вот именно, Виктор. Эта речь президента была очень и очень любопытной. Айк обратил внимание на то, что до второй мировой войны в Штатах практически не было военной промышленности, а в случае необходимости американские производители орал47 могли легко переключиться на изготовление мечей. После войны появилась постоянная военная промышленность, причем в гигантских размерах. Плюс три с половиной миллиона человек стали непосредственно связаны с военным ведомством. И тут Айк даже совершил, на мой взгляд, одну неосторожность: он подчеркнул, что расходы на военные дела превысили доходы всех корпораций США.

— Ясно! Нечаянно подлил масла в огонь. Такое замечание заставило потерять сон руководителей крупнейших корпораций — они лихорадочно стали подбираться к огромным государственным деньгам, выделенным на военные нужды.

— При этом активно работая локтями. Но Айк предупреждал: соединение раздувшегося военного ведомства с крупной промышленностью стало новым фактором американской действительности. Общее влияние, которое этот фактор оказывает на экономическую, политическую и духовную сферы жизни страны, говорил Айк, чувствуется в кресле губернатора каждого штата и в каждом управлении федерального правительства. И было бы опасным недооценивать серьезные последствия этого влияния. Потом Айк с грустью отметил, что могущество военно-промышленного комплекса может вырасти до катастрофических размеров, если правительство на высшем уровне не помешает этому. Он добавил, что свобода и безопасность только тогда смогут процветать совместно, когда американцы заставят грандиозную военно-промышленную машину служить нужным образом лишь мирным целям. Но сам он не верил в такую возможность. Кистяковски признался мне: президент неоднократно жаловался ему, что не может справиться с натиском военно-промышленных корпораций, заставлявших его давать согласие на производство атомных бомб и других видов вооружения в размерах, в десятки раз превышавших действительные нужды… Пожирая миллиарды долларов, ненасытный военно-промышленный молох только подогревал свой аппетит. Этот молох и есть главная причина гонки вооружений, которую он навязывает миру. А гонка вооружений требует постоянного обострения международной обстановки.

— Поль, но ведь удалось же на какое-то время наладить разрядку.