Аватарка Дикобраза

«Дуэнья» справилась. Неизвестно, сколько еще службы в последующем выпало на долю робота-инвалида, и как успешно он ее нес, но эту команду он выполнил на все сто процентов. Собственно, там и выполнять было нечего.

Механическая рука ткнула в кнопку выключения уникомпа, подержала ее немного для достижения должного эффекта, а затем сняла уникомп с базы, физически разрывая контакт.

Мгновенная пауза у сторожевиков. Замерший идентификатор. Аварийно останавливающиеся задачи программ Дикобраза. Недоступные ресурсы, без которых не работает система противодействия. Недоплетенная паутина блоков, разлезающаяся на глазах…. И жестко доминантные приоритеты запущенной программы, вытягивающей парализованного ана из почти захлопнувшейся ловушки.

Улисса вышибло из замирающего уникомпа вслед за натянувшейся цепочкой неведомой программы, которая (о, счастье) оказалась неспособна работать без него. Целую секунду он пытался стряхнуть с себя навязанное оцепенение. Стряхнул. Оглянулся. Оценил ситуацию. И….

Никогда еще Улисс-3 не передвигался по галанету с такой скоростью.

А спасительную программу пора было закрывать и уничтожать. И как можно скорее.

Глава 15

– Или мне пора и вправду пора на пенсию, или в галактике начинает твориться что-то странное, – Неданков откатился на кресле от стола и поднялся, разминая затекшие мышцы. Он неодобрительно посмотрел на разливающих кофе Мальцева с Пеннеком. – Уже почти месяц прошел с момента, когда наш беглец должен был объявиться. И ничего. Торчим тут, как курортники….

– Вы так смотрите на меня, Олег Владимирович, – игриво повел бровью Пеннек, – что я аж волноваться начинаю. Хотя, вообще-то, страдание – это моя партия. Это я тут существо безвинное, с работы вытащенное. И не саксами, заметьте, – Пеннек обвел пальцем огромную каюту саксонского штурм-крейсера, выделенную специалистам из РФМ. – А практически родным ФАЭТ.

Он сделал глоток кофе.

– У меня временами такое чувство появляется, что я теперь работу сменил. С конторой заодно.

– А что такого? – прикурил сигарету устроившейся в кресле Мальцев. – Нам такие кадры нужны. Переходи. Чего тебе там в вашей шарашке делать? Иди к нам. У нас весело.

– А у нас тоска, – совершенно неприлично гыкнул Пеннек. – Воем с утра до ночи от скуки. Не передать.

– Шутки шутите, – проворчал Неданков. – А я вам говорю: вот попомните мои слова. Что-то странное затевается.

Взгляд Пеннека посерьезнел.

– Олег Владимирович, да мы уже поняли. Я уже говорил, что думаю по поводу ваших прогнозов. Но делать-то что? Информации – ноль. Мне хотя бы понять, в какую сторону смотреть. Вот и сидим тут, ждем. Мы в этой партии пока черными играем.

– Чую, доиграемся, – проворчал Неданков, но хмуриться перестал.

Он прошелся по каюте и остановился перед большим экраном, на который выводилась картинка внешних камер. Неизменная чернота космоса, приколоченная к мирозданию сверкающими гвоздями звезд, лишь изредка нарушалась пролетающими то тут, то там грузовиками, которые всегда сопровождались конвоем из двух-трех судов.

Внутрисистемные перевозки вели штурм-боты, а для перевозок дальше прибывали крейсера. Вот и сейчас вдалеке перемещалось небольшое созвездие, нарисованное выхлопами грузовика и нескольких крейсеров. Везли что-то серьезное.

– Не сунется он сюда, – сокрушенно покачал головой Неданков. – Зря сидим.

Пенек не успел ответить на упадническую реплику, на его ухе чуть шевельнулась пластина суперфона, и Кирилл, извиняющимся жестом показав на ухо, вышел из каюты, принимая звонок.

– Да, шеф, – бодро сообщил он пустому коридору.

– Как дела? – поинтересовался спокойный, чуть ироничный голос. – Не скучаете?

– Никак нет, – вытянулся в струнку Пеннек, хотя собеседник никак не мог его видеть. – Несем службу бодро, не тяготясь лишениями.

– Вольно, – улыбнулся голос в суперфоне. – И чего вас там лишили? Пива?

– Никак нет, – еще раз отрапортовал Кирилл, – Что ж они, звери какие? Пива как раз много. Работы не дают. Говорят, нету. С момента последнего доклада не произошло ничего значимого.

– А незначимого?

– Про карточные долги докладывать? – поинтересовался Пеннек.

– Позже, – разрешил голос. – Я тебя по другому поводу беспокою. Я сейчас иду к вам на «Павлине», буду к вечеру. Вы все трое сейчас собираетесь, готовитесь передавать дела смене, которая у меня на борту. ФАЭТ в курсе, Неданкова сейчас тоже оповестят.

– Договорился, – медленно выдохнул Пеннек.

– Ты про что? – не понял голос.

– Про Неданкова, – пояснил Кирилл. – Только сейчас вспоминал его привычку каркать.

– Этот может, – потеплел голос. – Хотя, насчет «каркать», это ты погорячился. Не все так грустно. А будет ворчать, скажи, что Соловей уже обо всем подумал и все решил. Да и вообще, месяц держать таких спецов без дела – это роскошь. Все, давай, собирайся, вечером забираю вас.

– Есть, товарищ полковник, – еще раз вытянулся во фрунт Пеннек.

Когда Кирилл вернулся в каюту, на лице Мальцева и Неданкова было написано выражение, которое сообщало, что дальнейших комментариев не требуется.

– И почему я всегда оказываюсь прав? – ворчливо поинтересовался у Пеннека Неданков.