Авдеевы тропы

– Мы победим! – с жаром воскликнул Корнюха. – У князя вон войско какое огромадное, а ведь сколько ещё по другим деревням войсков понаставлено.

– Должны бы победить, – почему-то горько выдохнул Иванка.

Но Корнюха не воспринял эту горечь. Он с ликующим криком: «Должны победить!» выскочил в сени, накинув шубёнку и шапку, проскакал по ступенькам вниз на волю и от полноты чувств шмякнулся в сугроб. Повалялся в снегу, отчего вся шубейка стала белой. Шапка слетела, и в волосы набился тоже снег, который вскоре растаял, и мокрые волосы торчали во все стороны. К Корнюхе подбежал новый его друг Тришка. Он удивлённо опросил:

– Тебя дома побили?

Но тот схватил Тришку за плечи и снова упал, но уже с ним, в сугроб:

– Тришка, мы победим!

– Ага! Победим! – подхватил приятель, и они начали барахтаться в сугробе, борясь друг с другом. Совсем недавно Корнюха в этой деревне, уже всех, почти всех знает, особо мальчишек. Как будто и давно здесь живёт. Деревня не больно-то уж и большая, но из-за того, что вокруг домов стоят воинские палатки, людей здесь во много раз больше. Самое любимое мальчишеское занятие – кружиться вокруг палаток. Воины не отгоняли их, наоборот, привечали, подкармливали. Порой грустно замирали, глядя на детей, вспоминая свои семьи. Ведь многие здесь из дальних городов, и ни у кого нет твёрдой уверенности, что вернутся они по своим домам живые и здоровые. И по-особому относились они к Корнюхе, прослышав о его горькой сиротской судьбе. Сам он никому ничего не рассказывал. Но рассказ Иванки тут же разнёсся по многим устам. И если у кого-то из воинов порой шевелилась жалость к себе, к своему неясному будущему, то при виде Корнюхи понимали, что они здесь для святого дела. Если не разбить поганых, то дотянут те свои лапы и до их дальних городов, и не пощадят татаре ни стариков, ни детей. Поэтому их мучения и ожидания не зря.

Авдей всё ещё не мог никак отойти от тяжких дней в темнице у великого князя. Впрочем, это была не темница, а небольшая горница с маленьким оконцем, с запертой дверью со сторожем за ней. Вначале князь не верил Авдею, что вся княжеская семья погибла и город Владимир сгорел. Он метался по гриднице, грозил Авдею пытками. Но Авдей не обижался на князя, потому что сам испытал столько потерь, в которые очень не хотелось верить. Только боялся, что князь в своём ослеплении в самом деле лишит его жизни как лазутчика. Но не себя жалко было ему, а Настёнку. Она ждала его там, за стенами княжеского дома, и обмануть столько пережившую за последнее время дочку он никак не мог. Когда он вступал на княжеское крыльцо, он улыбнулся ей, и она ответила ему беззаботной детской улыбкой. Он понимал, что идёт к князю с плохой вестью и что всё может быть. Но он обязан был вернуться.