Авэ, Мария

Аккуратной и быстрой походкой она приближалась ко мне на своих удивительно стройных ножках в обтягивающих и серых брючках. Тонкое и гибкое тело, наделенное грудью размером между нулевым и первым, скрываемое светло-серой джинсовкой, которая очень хорошо гармонировала с цветом ее глаз. Они тоже были серыми. Или… Имели несколько иной оттенок?

На лице расположились продолговатый овальный нос и маленький строгий рот, но с живыми и подвижными губами, которые сказали мне.

– Приветики! А ты давно ждешь? Я в метро заблудилась и уехала в другую сторону! Представляешь? Ого! У тебя такие синие глаза! Настоящие?! Или это линзы?

– И тебе привет, – сказал я.

Мы отправились в путь, и всю дорогу говорила только она. Я вставлял редкие фразы и в нужные моменты кивал. Меня это полностью устраивало. Ее, кажется, тоже.

Я не слишком словоохотлив, и так повелось с самого раннего детства. В садике я научился читать раньше всех остальных в своей группе и до сих пор отчетливо помню момент, когда все детишки в нашей группе выходили и по очереди делились своими талантами – некоторые пели песенки или показывали рисунки, а большинство – просто танцевало.

Когда подошла моя очередь, я встал, вышел и прочитал маленький детский рассказ. Казалось, никто и не заметил моего выступления. После меня вышла девочка, которая взяла ту же самую книгу и начала…

Она не умела читать, и я это сразу понял – она просто пересказывала картинки, фантазируя сюжет на ходу. То, что она рассказывала, и то, что было написано в книжке – разительно отличались друг от друга.

Она всех основательно наебала, но все дружно хлопали ей и улыбались. Даже воспитательница похвалила ее и отметила, какая она молодец! Маленькая девочка насрала всем на голову, а эти все неистово благодарили ее за теплую шапку!

В тот момент я понял одну очень важную вещь – правда в хуй никому не уперлась. Люди, даже самые маленькие, с большим удовольствием готовы поедать ложь, запивая ее наигранными эмоциями и лицемерными улыбками.

Вот, с тех самых пор я и замолчал… Стал молчунишкой, который тоже теперь всегда готов с радостью поделиться своей самой теплой шапкой…

Мы гуляли, а Вика все болтала и с кем-то постоянно переписывалась. Но болтала больше, чем переписывалась. Она подробно и во всех деталях рассказала мне про свою семью, в которой воспитывалась среди младшей сестры, мамы, бабушки и тети, старшей сестры мамы. Одни женщины – и под одной крышей. Меня это заинтересовало.

– Что, совсем ни одного мужика в семье?

– Ну да… Папа бросил маму, когда мне было три, а сестренке -всего год. Знаешь, как это бывает – ушел за хлебом и не вернулся, ахахах! В общем и целом, он ушел в другую семью, и я больше никогда его не видела. Дедушку совсем не помню. Как мне рассказывали, он всегда был пьяницей. Постоянно где-то пропадал и пил до посинения. А когда возвращался домой – бил бабушку и мою мать. Моя мама была совсем еще ребенком… Представляешь? В конечном счете, он спился и его сбила машина. Мы даже на могилу к нему ни разу не ходили. А тетя, сестра мамы, после развода вообще мужиков ненавидит. Ей разбили сердце, понимаешь? Она теперь только и делает, что днем ходит на работу, а по вечерам – пьет. А бабушка ей все время говорит: “ЗАКОНЧИШЬ КАК ТВОЙ ПАПАША, ПОД КОЛЕСАМИ ГРУЗОВИКА!” А ей все равно, только в ответ и орет: “И ЗАКОНЧУ! ЭТО НЕ ТВОЕ ДЕЛО!”.

Она закончила говорить и громко рассмеялась грустным нервным смехом. Я почувствовал боль.

– Моя сестра сразу поступила в Питер, – продолжила она, – а я смогла переехать только сейчас. Еще два года с ними – я бы не выдержала…

Я не нашелся, что ответить, и поэтому промолчал. А Вика уткнулась в телефон и начала переписываться.

По дороге направились перекусить в Burger King. На одной из стоящих недалеко от входа лавок сидели бомжи – бухой пожилой бомж и не менее бухая бомжиха. Они громко пиздели, поочередно посасывая пиво из полторашки.

– Блять, да ты понимаешь, как я люблю тебя! Ты мой единственный родной человек на этой планете! КХА! КХА! КХА! – сказал бомж бомжихе и выхаркнул мокроту. Схаркнул ее еще раз и крепко обнял свою спутницу, расплескав немного пива.

Мы прошли дальше, зашли и сделали заказ. Я взял себе комбо с воппером, а она – большую порцию картошки фри с сырным соусом. Пока ждали, она опять начала переписываться.

– А кому ты так часто пишешь? – не выдержал я и спросил.

– О! Это мой лучший друг! Он из другого города, мы никогда не виделись, но постоянно на связи. Сопричастность жизней, понимаешь?

– Не понимаю…

– Ну, мы рассказываем друг другу что делаем, что думаем, куда ходим, что покупаем, скидываем смешные картинки, дурацкие фотки и прочее. В общем и целом, рассказываем друг другу все и делаем так, как будто мы сейчас рядом!

– И часто так происходит?!

– Всегда!

Забрали заказ и сели за свободный столик. Она съела три соломки картошки, обмакнув в соус только одну из них, и спросила.

– А ты мне что про себя расскажешь?

– Ничего необычного. Не хуже одних, не лучше других, – ответил я.