Авель, брат мой (сборник)

– Вот, смотри. В развалинах этих, пять километров на север, аппаратура засекла тепловое излучение. – Капитан ткнул пальцем в планшет. – Это здание. Целое, почему-то. Вокруг одни обломки, а оно стоит. И людей показывает, видишь?

Рамиль, скалясь, вгляделся в горящие белым нейтральным цветом точки:

– Двое, вроде.

– Да, сейчас двое, а полчаса назад было штук восемь. Наверное, в подвал ушли. Короче, берёшь двух бойцов и шпаришь туда. У нас атака через три часа, а тут на фланге непонятно что. Погляди, словом. И прекрати лыбиться, раздражает.

Капрал растянул рот в ухмылке:

– Есть отставить лыбиться! Возьму Кота и Студента. Разрешите идти?

– А ты ещё здесь, что ли? Бегом давай, боец.

Батыров не уходил, переминался с ноги на ногу.

– Вы это, товарищ капитан. Браслетик-то свой проверьте. Нас отключите, а то на километр отойдём – и кирдык.

Бондарь засмеялся:

– Что, капрал, страшно? Иди с богом. Проверял только что.

Капитан посмотрел вслед Рамилю и задумчиво почесал лоб. Не мог вспомнить, отключал ли от контроля пропавшие разведгруппы.

* * *

– Странно. Красный крест на крыше. Лазарет какой, что ли?

Рамиль опустил визор, обрадовался:

– Сейчас туда придём, а там медсестрички сисястые, спиртяшка, колёса! Закатимся, гульнём, и в жопу эту атаку. Пошли, бойцы. Только тихо, под ноги смотреть. Мало ли, вдруг растяжки… Увидите что-нибудь шевелящееся – стреляйте первыми. Потому что наши все сзади остались, а здесь могут быть только чужие.

– Я не буду стрелять, – тихо сказал Денис.

– Что ты там пискнул, эмбрион?

– Я говорю, что не буду стрелять. Убивать грешно. А убивать всех подряд, не глядя, – ещё и идиотизм.

Рамиль подошёл, улыбаясь. Врезал прикладом в грудь, свалил на землю. Начал с наслаждением пинать, приговаривая:

– Какая радость, у нас тут свой христосик объявился. Сейчас крыс наловим, апостолами назначим и побежим на речку, по воде гулять.

Котков уходил, не оглядываясь, морщась при каждом хеканьи капрала. Приближающееся здание белело кругом с красным крестом внутри. Картина была странной, неприятно знакомой, но Кот не мог вспомнить – откуда.

– Эй, нас подожди! – крикнул за спиной догоняющий Батыров.

За ним плёлся Волконский, размазывая кровь по лицу.

Сергей неохотно убрал палец со спускового крючка, готовый немедленно открыть огонь. В ушах нарастал звон, будто комар пищал, приближаясь, становясь огромным и опасным. Задрал голову, прищурился: со стороны солнца летел дрон.

– Ну чего, авиатор, – спросил капрал, – слабо определить, что за птичка? Наша хоть?

– Делов-то! Китайский «журавль», я таким рулил.

Батыров поднёс к глазам визор, оскалился:

– Ага, наши звёзды вижу. И зелёные треугольники.

– Дай-ка, – Котков выхватил прибор, всмотрелся. – Точно! Это моего полка обозначение. Кто-то из ребят.

– Ну, так помаши старым друзьям ручкой, – рассмеялся капрал, – чтобы не замочили по ошибке. Могут?

– Да легко. Автоответчик «свой – чужой» у ротного, в единственном экземпляре.

Скрипнула дверь, на крыльцо дома с крестом вышла женщина в ярко– голубой куртке, следом высыпали горохом ребятишки.

– О, девка! – обрадовался Рамиль.

– Не стреляй, – с трудом проговорил Сергей. – Это беженцы. Наши.

Он шёл к дому, как во сне, видя только куртку небесного цвета и золотистые волосы женщины. Такую же они вместе купили с первой стипендии жене – блондинке. Перешёл на бег, позвал:

– Таня!

Женщина вздрогнула, повернулась. Потом посмотрела на небо. Ревущий беспилотник перешёл в пикирование. Сергей кричал:

– Уходите! Уходите! Он будет стрелять!

Женщина загоняла детей в дом, самого маленького подхватила на руки.

Ракета, таща за собой дымный след, врезалась в перекрестье мишени на крыше. Взрывная волна ударила Коткова, швырнула на землю. После он поднялся, пошёл к пылающим развалинам, что-то бормоча, кого-то умоляя. Батыров нагнал, сбил с ног – дрон грохотал пулемётом, выбивая весёлые фонтанчики из почвы.

Объёмный взрыв – серьёзная штука. Остались только головёшки.

* * *

Сергей не помнил, как вернулись в расположение. Сидел, опёршись спиной на оплывающую от влаги глинистую стену траншеи, бездумно уставившись на носок грязного берца. Ребята рядом вполголоса переговаривались, звякали снаряжением. Кто-то молился, кто-то добивал оставленную товарищем сигарету.

Бондарь заканчивал ставить задачу командному составу:

– С началом артподготовки выдвигаемся, прижимаемся как можно ближе к огневому валу. Держите интервалы между взводами, через них танки пойдут. Как артиллерия заканчивает – сразу идём. Бьём плазмой, и в траншею, штык-ножи чтобы примкнули заранее. Зачищаем, закрепляемся. Вопросы есть?

Командиры мрачно сопели, и только два зелёных лейтенанта-взводных, попавших в роту сразу после экстренных курсов, крутили головами и, волнуясь, теребили новенькие планшеты.

– Коли вопросов нет – по подразделениям. Начинаем через пять минут.

Капитан вышел из блиндажа. Напялил потёртый тактический шлем, синхронизировал систему управления, проверил связь. Подошёл к «мальвине».