Авенир

Наутро космолетчик очнулся, почувствовав нежное прикосновение, – что-то влажное и мягкое скользило по его щекам и шее, оставляя освежающий аромат мяты. Летчик глубоко вздохнул, улавливая знакомый запах, и открыл глаза. Перед взором его поплыли темные и светлые пятна, но вскоре картинка прояснилась, и пилот увидел Дею Радау. Физик оторопел: сидя рядом с его кроватью, императрица, как ни в чем не бывало, умывала Азарова влажными салфетками и делала это без капли неприязни или чванливости. Очередная встреча с женщиной-интуитом заставила юношу внутренне напрячься.

Увидев, что пилот проснулся, императрица едва заметно улыбнулась и поприветствовала, назвав гостя по имени. Астрофизик в растерянности приподнялся на локоть и осмотрелся – в палате никого более не было. Он поставил глаза на женщину.

– Вы? Здесь?..

– Не удивляйся, – ответила она. – Это мой долг – позаботиться о твоем выздоровлении, потому что в случившемся есть и моя вина.

Радим коснулся лба в попытке осмыслить происходящее и только теперь заметил, что раздет до трусов.

– Что со мной было?

– Я велела генералу задержать тебя для разговора, если только ты не будешь против, но под его давлением Служба охраны станции изрядно переусердствовала.

Радим усмехнулся:

– Своеобразно у вас проявляется гостеприимство!

– Я приношу свои извинения в связи с этим инцидентом, – искренне произнесла женщина. – Тем более, как мне объяснили врачи, у тебя случилась резкая реакция на введенный препарат. Ты почти сутки был невменяем, мучился из-за высокой температуры и галлюцинаций… Виновные понесут ответственность, уверяю тебя.

Слушая объяснения Радау, юноша восстанавливал в памяти ход событий; он вспомнил о друзьях, о покинутой им «Галере», о том, как Светлов накануне метался по площадке, пытаясь что-то предпринять.

– Однако несколько странно, что у вас генералы занимаются столь мелкими делами как задержание пришлого пилота, если только меня не сочли шпионом, – заметил Азаров.

– Видишь ли, он еще и мой советник…

– Тогда вдвойне странно.

На лице женщины появилась улыбка, скрывавшая за собой, однако, желание разрядить ситуацию и удержать беседу в позитивном русле, улыбка снисходительности. Императрица нажала кнопку на браслете-комлинке и отдала приказ:

– Передайте советнику, что я жду его в медицинском секторе.

На том конце что-то бодро ответили, и через пару минут в комнату вошел уже ранее примеченный Азаровым осанистый мужчина в черной форме со спущенным с правого плеча коротким плащом.

Бросив холодный взгляд в сторону раздетого летчика, советник слегка поклонился монархине.

– Ваше Величество?..

– Знакомьтесь: это генерал-майор космических войск и мой советник по внутренним делам Обители Себастьян Оттер, – представила астрофизику своего подданного Дея. – Он отвечает за безопасность ближнего космоса как военный и помогает мне поддерживать эффективную работу Обители как советник, – императрица встала и начала медленно обходить кровать пилота. – Не буду скрывать: когда я увидела тебя, Радим, у меня возникло большое желание переговорить с тобой по весьма серьезному вопросу. Я обратилась к советнику с просьбой задержать тебя на нашей станции. Однако мне и в голову не могло прийти, что под его влиянием Служба охраны сделает это с таким рвением…

– Ваше Величество, – вмешался советник, – совершенно очевидно, что в отношении этих молодцев иначе поступить было невозможно…

Императрица красноречиво взглянула на Оттера, заставив его тем самым умолкнуть, и жестко произнесла:

– Нашего гостя можно было бы задержать более цивилизованным способом.

Советник склонил голову.

– Боюсь, что нет…

Потеряв терпение, астрофизик прервал их спор:

– Быть может, вы мне наконец объясните что происходит? Зачем я понадобился вам?

Дея взглянула пилоту в глаза, и летчик снова почувствовал странную пронизывающую его мозг силу.

– Ты сам знаешь ответ на этот вопрос.

Несколько секунд Радим в полной тишине осмысливал услышанное, но потом лишь раздраженно бросил:

– Кажется, здесь все бредят!

Он встал и пошатывающейся походкой направился к полке, где лежал его летный костюм. От слабости у Азарова кружилась голова, в ушах периодически возникал противный звон.

– Где мой экипаж?

– Твои друзья решили дождаться, пока ты поправишься, – сообщил советник. – Мы предложили им комфортабельные номера, где летчики могли бы жить, но они, проявив недоверие, отказались и предпочли ждать на борту «Галеры».

Ничего не ответив, Азаров принялся натягивать на себя спецбелье, а затем и летный костюм. Дея смотрела на него, отмечая юношескую гибкость и стройность пилота, граничащую с подростковой худобой. На левом плече спеца виднелась небольшая татуировка – сложный остроконечный орнамент. Женщине импонировало все в этом молодом человеке: движения, телосложение, точеные черты лица, спокойный взгляд серо-голубых глаз, высокий лоб, густой темно-русый волос.