Авеню Анри-Мартен, 101

Не боясь намокнуть, он схватил ее, вытащил из воды, вынес из ванной и резко бросил на подушки перед огнем.

— Вы сошли с ума… я простужусь… дайте мне полотенце…

Оставив ее просьбу без ответа, он одним движением сбросил тяжелый халат. Обнаженный, он стоял над ней в полный рост. Леа не могла сдержать сладострастную дрожь. Он был похожна разбойника, которого в детстве онамечтала встретить на извилинах лесных тропинок Ланд.

Она закрыла рукой ложбину между своими бедрами. Франсуа упал на колени перед этой маленькой и судорожно сжавшейся ручкой и, нежно расцепив ее пальцы, приник губами к тому месту, которое они закрывали. Почувствовав прикосновение его языка, она выгнулась дугой. Внезапно накатившая волна наслаждения заставила ее вскрикнуть и вцепиться в волосы своего возлюбленного. Он на секунду поднял голову. Потом он накрыл Леа своим телом и нежно проник в нее.

Их разбудил холод. Они поспешили укрыться под вигоневым покрывалом и вновь уснули уже до утра.

4

Каждый визит почтальона был для Леа счастьем. Утром, когда приходило письмо, она набрасывала на плечи шаль, забиралась с ногами в большое кресло, устраивалась в нем поудобнее и наконец, распечатывала конверт и начинала смаковать письмо…

«Дорогая моя Леа,

я сижу в большой комнате, за твоим любимым столом. Мы подвинули его к камину, чтобы было немного теплее. За окном чернеет виноградная лоза, над землей низко нависли тучи, похоже, скоро пойдет снег. Вот уже несколько дней, как поместье погрузилось в спячку. Мы с мадам Бушардо попытались привести в порядок счета, но вынуждены были отказаться от этого, поскольку многого не понимаем. Файяр согласился взять все в свои руки. Жаль, что тебя здесь нет.

Мы немного поволновались, узнав из твоего последнего письма о состоянии Франсуазы. Надеемся, что с ее малышом все будет хорошо и он не замедлит присоединиться к нам в этом зловещем мире. Нет лучшего подарка, большей радости, чем маленький ребенок. Шарль, который играет рядом со мной на ковре, — просто чудо. Каждый день он умиляет нас своими открытиями, своими находками. Я без конца рассказываю ему о его отце и о тебе, чтобы он не забывал вас и мог узнать. Приближается Рождество. Как только он засыпает, мы с Руфью тайком делаем игрушки из дерева и кусочков ткани. Как жаль, что мы не можем собраться вместе… У нас появились новости о месье Л. Мы все так же не имеем понятия о том, где он находится, но знаем, что дело, которому он посвятил себя, идет хорошо и с каждым днем становится все больше желающих работать вместе с ним. У него все в порядке. Напиши нам, как чувствует себя Франсуаза.

Мы с Шарлем нежно обнимаем тебя.

Камилла».

Леа всегда немножко раздражала излишняя нежность Камиллы, эта надежда, которую та хотела сохранить любой ценой, эта страстная любовь к сыну, казавшаяся Леа таинственной…

У Лорана все было хорошо. Она должна была довольствоваться этими скупыми новостями. Она знала, что Лоран продолжает заниматься своей газетой, что он присылает иногда вырезки из нее Камилле. Леа внимательно просматривала газеты с Юго-Запада, доходившие иногда до Парижа. А за каждым «террористическим актом» она видела руку Лорана: взорван мост — это Лоран, атакован немецкий патруль — это Лоран, освобождены заключенные — это опять Лоран…

Она бережно сложила письмо, спрыгнула с кресла и, напевая, направилась в гостиную.

С утра до вечера видеть фрицев!

Как они надоели…

Слушать их радио.

Читать их мерзкие газеты…

Как мне это надоело!..

Она включила радиоприемник и попыталась поймать «Би-би-си».

— Мадемуазель Леа, не пойте эту песню: если услышат соседи, у нас будут неприятности.

— Эстелла… замолчите, вы мешаете мне искать Лондон.