Авгур

Поезд «Назрань-Москва» превращался в прах. Он разваливался под собственной тяжестью, и ржавая пыль поднималась к тусклому небу, навстречу сухим снежинкам. В грязном облаке на месте вагона, откуда вылез Андрей, продолжалось тяжелое шевеление, но деталей было не разобрать.

Андрей обернулся к БЖРК. Ракета в пусковом контейнере, стоящая вертикально, мягко подломилась и рухнула.

Он огляделся в поисках чего-нибудь острого, но ничего подходящего не увидел.

Тогда он поднес предплечье к лицу и впился в узор зубами.

Вспышка перед глазами…

Запах пепла и ржавчины.

Очень долго он лежал на спине, глядя в синее небо. Потом, наконец, поднялся. Мертвая земля простиралась на сотни метров вокруг, но за ее границей виднелась сочная зелень. Андрей вздохнул и начал прикидывать, как выйти к автомобильной дороге.

Глава 8

В туалете на Павелецком вокзале он неторопливо умылся и долго разглядывал себя в зеркало. Ночная гонка по М4 выдалась утомительной. Водила, который подобрал его в районе Воронежа, всю дорогу рассказывал о своих сексуальных подвигах, которые начались чуть ли не в старшей группе детского сада. По сравнению с этим героическим эпосом «Камасутра» выглядела невинной, как пионерский журнал «Мурзилка». К концу поездки уши у Андрея свернулись в трубочку, и, когда впереди показались московские новостройки, он едва не заорал от восторга.

Половой гигант высадил его на Каширке. Метро только что открылось, и Андрей по зеленой ветке доехал до Павелецкой. Надо было передохнуть и пораскинуть мозгами.

Он сам удивлялся собственному спокойствию. Только что при его активном участии два поезда рассыпались в пыль, а пассажиры исчезли неизвестно куда. Ладно, во время бойни рефлексировать было некогда, но ведь прошло уже много времени, а откат почему-то так и не наступил. Страх, беспокойство — да, но не истерика и не паника. Видимо, проклятое клеймо на руке действительно изменило его натуру. Насильно удержало психику в равновесии. Ну, что ж, остается логически размышлять…

Как можно попасть в Эксклав? Чекист говорил, что только с контрабандистами. Вопрос в том, как их вообще найти. Ничего путного Андрей пока не придумал. Самая глубокая мысль, пришедшая ему в голову, сводилась к тому, что искать надо в западной части города. По логике, именно оттуда удобнее всего отправляться: Эксклав расположен к западу от Москвы, примерно на одной широте. Кстати, башня, служившая маяком, хоть и не стала ближе, торчала теперь точно в том направлении. Гигантский скелет неожиданно ловко вписался в ряды столичных многоэтажек и, при желании, мог бы сойти за творение скульптора Цинандали.

И еще одна вещь сбивала Андрея с толку — обстановка на вокзале была подозрительно безмятежной. А ведь не каждый день люди сотнями испаряются из вагонов (подумав об этом в очередной раз, Андрей скривился и постарался убедить себя, что это была всего лишь телепортация — ну, мало ли, перенеслись куда-нибудь в безопасное место…) Главный железнодорожный путь, ведущий на юг, завален обломками. А если еще учесть, что на запасной колее был не просто поезд, а настоящий БЖРК, то это вообще песец, чрезвычайное положение. Менты должны на каждом углу торчать, шмоная встречных и поперечных. А все вокзалы должны быть забиты охреневшими пассажирами, чьи поезда вчера отменили…

Но нет, ничего подобного — в зале ожидания никакого ажиотажа, а менты, которых не так уж много, лениво бродят по прохладному вестибюлю.

И как это понимать?

Может, всю эту хрень решили намертво засекретить? Чтобы народ не пугать? А поезда пустили кружным путем…

Нет, все равно не сходится — такое скрыть не удастся. Паника бы началась в любом случае.

Стоп, подумал Андрей, а зачем гадать? Купить газету — и многое станет ясно. Вся эта фигня произошла вчера днем — а значит, если отсутствует гриф секретности, статью накатать успели. И не одну, скорее всего.

Киоск только что открылся, и продавщица раскладывала товар.

— «Коммерсант» сегодняшний есть? — спросил Андрей, нашарив в кармане мелочь.

Она просунула газету в окошко. Бумага была прохладной и гладкой, типографский запах приятно щекотал ноздри. Какая-то деталь царапнула взгляд, и Андрей не сразу понял, в чем дело. А когда до него, наконец, дошло, едва не уронил свою покупку на пол.

Дата!

Вторник, 10 августа 1999 года.

А на поезде он ехал в последний день июня. Нехило…

Упражнения с растянутым временем, похоже, не прошли даром. Полтора месяца — как с куста. Так вот почему на вокзале сейчас так тихо! ЧП уже подзабылось, жизнь вошла в привычное русло. Дорога давно открыта, усиленные наряды никого не поймали. Так что он, можно сказать, удачно перескочил…

Удачно?!

Дебил, надо маме срочно звонить! Это для него крушение вчера было, а для нее — шесть недель назад. И остатки поезда наверняка по телевизору показали. Что она подумала? Блин…

Где у них узел связи?!