Август 1956 год. Кризис в Северной Корее

Весной и летом 1953 г. были арестованы наиболее заметные руководящие работники из числа бывших подпольщиков. Против сторонников Пак Хон-ёна, а позже и против самого основателя Корейской Компартии были выдвинуты абсурдные обвинения в «сотрудничестве с японской тайной полицией», «шпионаже в пользу США и Южной Кореи», «подготовке террористических акций» и прочих преступлениях. В полном соответствии с традициями того времени в августе 1953 г. Ким Ир Сен организовал показательный процесс над бывшими коммунистами-подпольщиками, очень похожий на судебные процессы, которые проходили тогда в других странах «народной демократии» («дело Сланского» в Чехословакии, «дело Райка» в Венгрии, «дело Костова» в Болгарии). Обвиняемые выступили с обычными самоуничижительными исповедями, были признаны виновными и, за одним исключением, приговорены к смерти. В 1955 г. состоялся сравнительно скромный процесс над самим Пак Хон-ёном, который также был приговорен к расстрелу.

Показательные процессы 1953 и 1955 г. сопровождались крупномасштабными репрессиями против выходцев с Юга. В результате к 1955–1956 гг. подавляющее большинство бывших подпольщиков, выходцев с Юга было или репрессировано или, по меньшей мере, снято с руководящих должностей. В большинстве случаев поводом для репрессий служили личные и деловые связи, которые поддерживали заметные выходцы с Юга с низложенными лидерами «внутренней группировки» (существование таких связей не вызывает сомнений).

Кроме этого, кампания против бывших подпольщиков имела и другую цель. Корейская война едва не закончилась катастрофой, но Ким Ир Сен никогда не признавал своей ответственности за тот разгром, которому подверглись северокорейские вооруженные силы осенью 1950 г. Полной катастрофы удалось тогда избежать только потому, что Пекин решил отправить в Корею свои войска, однако к моменту прибытия китайских частей северокорейские вооруженные силы фактически прекратили свое существование. Чтобы сохранить свою репутацию, Ким Ир Сен был вынужден возложить вину за катастрофу на часть своего окружения. В роли «козлов отпущения» оказались представители двух групп: во-первых, выходцы с Юга, а во-вторых, некоторые «яньаньские» генералы, в том числе и My Чжон. Подпольщиков-южан обвиняли в том, что те не сдержали своих обещаний и не смогли поднять вооруженное восстание на Юге, которое, как они уверяли в 1948–1950 гг., должно было начаться сразу же после открытия военных действий [10]. На яньаньских генералов, занимавших ключевые посты в северокорейской армии в первые месяцы войны, была возложена ответственность за военные поражения октября и ноября 1950 г. Надо отметить, что особой вины на генералах не было: опубликованные в 1990-х гг. советские и китайские документы показывают, что реальная ответственность за поражение лежала на Ким Ир Сене, который до последнего игнорировал весьма разумные советы Сталина и сначала отказывался отводить основные силы с Юга, а потом настаивал на самоубийственных попытках обороны Сеула [11].

Важным свидетельством усиления независимости Ким Ир Сена стало устранение Пак Ир-у и Хо Ка-и, которые в то время были весьма заметными фигурами соответственно в яньаньской и советской фракциях. Лидер советских корейцев Хо Ка-и, который в 1949–1950 гг. являлся третьим по значению человеком в партийном руководстве, в конце 1951 г. был подвергнут жесткой (и весьма надуманной) критике, понижен в должности, а в 1953 г. погиб при подозрительных обстоятельствах. Высшему партийному руководству тогда официально было объявлено, что Хо Ка-и совершил самоубийство, однако многие, включая всех членов его семьи, считали (и считают), что он был тайно убит агентами Ким Ир Сена [12].