Август, 1956 год. Кризис в Северной Корее

Ю Сон-хун, ректор Университета имени Ким Ир Сена, сообщил, что трое корейских студентов, обучавшихся в Венгрии, воспользовались событиями, чтобы бежать в Австрию[277], а около пятидесяти студентов были спешно отозваны в Пхеньян (Балаш Шалонтай в своей книге указывает, что отозвали не всех и часть корейских студентов-старшекурсников все-таки осталась в Венгрии для завершения обучения)[278]. Из материалов посольства известно, что эти студенты доставляли своим кураторам немало хлопот. Они задавали преподавателям политически опасные вопросы и поднимали щекотливые темы на семинарах. Некоторые из этих вопросов, приведенные в документах посольства, действительно были весьма провокационными, с официальной точки зрения. Впрочем, имеет смысл процитировать жалобы профессора Сон Кун-чхана, зав. кафедрой основ марксизма-ленинизма, которого приставили к отозванным из Венгрии студентам на предмет, как он сам выразился, их «перевоспитания». Профессор Сон жаловался: «[Н]екоторые из студентов в беседах и на семинарах заявили, что правительство КНДР неправильно поступило, оказав правительству Кадора экономическую помощь, так как оно якобы не пользуется поддержкой у венгерского народа. Некоторые открыто заявляли о правильности выступления Тито в Пуле и Карделя на сессии Скупщины[279]. В отношении Советского Союза говорят, что венгры правильно выступали против изучения русского языка и основ марксизма-ленинизма в вузах, что в Венгрии они не видели таких маленьких домиков, какие они видели, проезжая Советский Союз. Они считают правильным разоблачение культа личности Сталина, но не согласны с методами его разоблачения. В отношении КНДР они высказывают недоумение, почему в Пхеньяне почти все жители ходят пешком, […] выступают против дальнейшего развития тяжелой промышленности в КНДР. Считают неправильным создание в Венгрии единой партии трудящихся, что не вело к развитию демократизма. Венгерские студенты в беседах с ними открыто говорили, что жизненный уровень в Венгрии ниже довоенного и т. д.»[280]. Ректор университета Ю Сон-хун сказал советскому дипломату (которым был, конечно же, вездесущий и проницательный Е. Л. Титоренко), что «приезд их (корейских студентов, отозванных из Венгрии. — А. Л.) в г. Пхеньян вызвал некоторое беспокойство правительства, так как многие из них открыто заявляют о своем недовольстве условиями жизни в Корее, настаивают на возвращении их на учебу в Венгрию». Ю Сон-хун сообщил, что «решено их поместить в лучших общежитиях, расселив среди надежных студентов, чтобы наблюдать за их поведением»[281]. Студенты, обучавшиеся в другом центре идеологического брожения, Польше, также доставляли подобные проблемы. Ситуация среди них казалась настолько серьезной, что сам Ким Ир Сен счел необходимым пожаловаться на нее советскому поверенному в делах[282].

Конечно же, недовольство не ограничивалось беспокойными студентами, вернувшимися из Венгрии, или сотрудниками университета Ким Ир Сена. Похожие настроения разделяло значительное число северокорейских партийных работников и интеллигентов (в КНДР середины 1950-х гг. четкой границы между этими этими двумя слоями не было). В мае 1957 г. Чан Ик-хван, бывший советский кореец, в тот момент занимавший пост зам. министра просвещения, сказал советскому дипломату: «Определенная часть учителей средних школ, преподавателей вузов и студенчества после августовского пленума ЦК ТПК и в связи с венгерскими событиями проявила политическую незрелость и идеологическую неустойчивость. В начальных и средних школах только одной столичной провинции — Южный Пхенан — необходимо заменить по политическим соображениям около 3000 учителей». Если данная цифра соответствовала действительности, то, принимая во внимание постоянную нехватку образованных кадров, решение о замене около трех тысяч преподавателей выглядит довольно радикальным и свидетельствует о том, что окружение Ким Ир Сена серьезно относилось к угрозе инакомыслия[283].