Август, 1956 год. Кризис в Северной Корее

Декабрьский (1955) пленум продолжался два дня, 2 и 3 декабря, но официальное сообщение о нем появилось в «Нодон синмун» только 7 декабря. В пронизанной духом секретности политической культуре тех лет подобные задержки не были редкостью (более того, они являлись вполне обычной практикой). Они вполне соответствовали и советской политической традиции того времени. И краткое официальное сообщение в «Нодон синмун»[51], и последующие публикации северокорейской печати упоминали только два пункта повестки дня декабрьского (1955) пленума: вопрос о подъёме производительности сельского хозяйства и «организационный вопрос» (кор. «чочжик мунчже» — на коммунистическом бюрократическом жаргоне это несколько неопределенное выражение обычно употреблялось в отношении назначений и отставок). Появление в повестке дня сельскохозяйственной темы было вполне естественно в свете того, что творилось в северокорейской деревне в начале 1955 г. Кроме обсуждения вопросов, касающихся сельского хозяйства, пленум объявил о созыве в следующем году третьего съезда ТПК. На протяжении последующих двух месяцев официальная пресса упоминала декабрьский пленум лишь в связи с темами, которые были связаны с сельским хозяйством[52], и только в середине февраля в печать стали проникать намеки на то, что на пленуме рассматривались и другие вопросы.

Большинство материалов посольства показывают, что на пленуме речь шла отнюдь не о сельском хозяйстве. В этих документах проблемы сельского хозяйства упоминаются редко, если упоминаются вообще, основное же внимание уделяется тому обстоятельству, что пленум обсуждал «ошибки» некоторых высокопоставленных должностных лиц в литературной политике. При этом все без исключения обвиняемые — Пак Чхан-ок, Ки Сок-пок, Пак Ён-бин, Чон Юль и Чон Тон-хёк — были видными членами советской фракции[53]. Кроме того, еще один член советской фракции — Ким Ёль — был обвинен в финансовых злоупотреблениях и исключен из Центрального Комитета и ТПК (позже в отношении него было открыто уголовное дело)[54].

Главным вопросом пленума стала «ошибочная политика» в области литературы, которая якобы проводилась советскими корейцами. Однако нападки не ограничивались только литературными вопросами, так как советским корейцам были предъявлены и другие, более серьезные обвинения. По тем замечаниям, которые Пак Чхан-ок вскоре сделал в беседе с советским дипломатом, нетрудно понять суть выдвинутьгх против него обвинений: «Я не могу согласиться с рядом обвинений, которые выдвинуты против меня в этом решении […] я никогда не вел фракционной борьбы и не выступал против политики партии. Не извращал политику партии в отношении единого фронта, не вставал на путь примирения и сговора с врагами. Все эти десять лет работы в Корее я не жалея себя боролся за политику партии»[55]. Хан Соль-я нападал на советских корейцев с особой яростью. Информация, предоставленная посольству участниками пленума, позволяет говорить о том, что в числе наиболее активных обвинителей был сам Ким Ир Сен.

Не совсем понятно, почему в качестве предлога для нападения на советских корейцев Ким Ир Сеном была выбрана именно политика в области литературы. Такой выбор представляется странным, даже парадоксальным, потому что большинство советских корейцев, будучи выпускниками советских техникумов и институтов, не имели полноценного корейского образования и в некоторых случаях даже не могли на должном уровне писать по-корейски. Мало кто из них имел сколько-нибудь ясное представление о современной им северокорейской литературе. Работа большинства советских корейцев тоже была слабо связана с культурной политикой, которая до 1953–1954 гг. оставалась полем деятельности внутренней и яньаньской фракций. Эта ситуация вполне понятна, так как именно у членов этих двух фракций обычно имелось хорошее гуманитарное корейское образование, в то время как у представителей двух других фракций с этим были проблемы: бывшие партизаны в своем большинстве не имели даже среднего образования, а советские корейцы хотя обычно и были неплохо образованы, но принадлежали к русско-советской культурной традиции.