Август, 1956 год. Кризис в Северной Корее

В очень похожей манере выступала и Пак Чжон-э (Пак Ден Ай). Она тоже признала наличие в КНДР культа личности, но призывала к спокойному и осторожному решению этой проблемы: «Во время пребывания нашей делегации в Москве вопрос о культе личности в нашей партии обсуждался на совещании с руководителями КПСС. Учитывая, что культ личности Ким Ир Сена не представляет опасности в нашей партии, мы решили не обсуждать широко этого вопроса, а постепенно преодолеть недостатки в нашей работе, связанные с культом личности. Но некоторые видные работники партии, сказала Пак Ден Ай, за время отсутствия Ким Ир Сена стали открыто выступать и требовать широкого обсуждения в партии вопроса культа личности и необходимости борьбы за его преодоление. Пак Ден Ай угрожала, что руководство и партия не позволят расколоть и ослабить партию. Как внутренняя, так и внешняя обстановка, сказала Пак Ден Ай, требует единства действий партии. Всякое ее малейшее ослабление принесет вред развитию нашей революции». «Руководство КПСС не будет вмешиваться в дела нашей партии, предоставит ей возможность самой решить все эти вопросы», — многозначительно добавила Пак Чжон-э[161]. Пак Чжон-э тоже пообещала, что виновные в гонениях на советских корейцев в конце 1955 г. и начале 1956 г. понесут наказание: «Ряд работников в свое время организовали кампанию против советских корейцев, добивались от ЦК ТПК снятия многих советских корейцев с занимаемых ими руководящих постов. Руководство решило всех этих работников разоблачить, показать, какой вред они своими неправильными действиями принесли партии». Это заявление являлось очевидной попыткой заручиться поддержкой советской фракции перед лицом «яньаньской угрозы», поскольку все знали, что организаторы кампании против советских корейцев принадлежали, главным образом, к яньаньской фракции. В то же время Пак Чжон-э в принципе осудила любой фракционализм: «Надо покончить с делением корейцев на советских, китайских, местных и корейцев, прибывших с юга. Надо жить семьей и бороться за объединение страны»[162].

Несомненно, оба доклада были написаны в соответствии с генеральной линией Ким Ир Сена и, по всей видимости, одобрены им самим. Их общая тональность вполне соответствовала той тактике, которой Ким Ир Сен придерживался летом 1956 г., в условиях назревающегося кризиса. Снова признавалось, что выдвинутые против Ким Ир Сена обвинения, в том числе и самое существенное из них — обвинение в существовании в КНДР «культа личности», имеют под собой некоторые основания. Однако это признание сопровождалось обещанием, что сам Ким Ир Сен осознал допущенные ошибки и старается постепенно исправить ситуацию, избегая при этом опасного радикализма. Такая стратегия была направлена на то, чтобы снизить уровень недовольства в партийном руководстве и продемонстрировать потенциальным диссидентам, что в каких-то поспешных действиях нет необходимости. Ту же цель преследовали и примирительные замечания Ким Ир Сена и его доверенных лиц, адресованные советским корейцам. После недавней кампании против советских корейцев Ким Ир Сен стремился нейтрализовать недовольство, возникшее в их среде, и таким образом предотвратить возможный союз советской и яньаньской группировок. В конечном счете примирительная стратегия Ким Ир Сена достигла успеха: спустя месяц вызов, брошенный оппозицией, поддержала лишь горстка советских корейцев. В то же время Ким Ир Сен устами Пак Чжон-э ясно давал понять, что Советский Союз едва ли вмешается в конфликт на стороне оппозиции.