Август. Первый император Рима

В такой атмосфере росла Юлия — ощущая свою значимость и значимость своей семьи, отторгнутая от роскоши или слишком большой свободы и постоянно имея перед собой пример отца, который был деликатен и даже аскетичен в своих привычках, любил поэзию и историю. Она не желала видеть те качества отца, которые привели его к заслуженной славе, его талант политического стратега.

Юлия и Марцелл. Характер Юлии. Агриппа. Женитьба Агриппы на Юлии

Первым делом Август решил выдать Юлию за сына Октавии — молодого Марцелла. Это было очень естественное и очевидное решение. Молодые люди были кузенами, однако не слишком в близком родстве, потому что Август с Октавией были лишь сводными братом и сестрой. Этот план понравился Октавии и всему домашнему окружению, однако было ли это политически целесообразно, остается неразрешимой загадкой. Юлии было четырнадцать лет, Марцеллу чуть больше; юноша был из хорошей семьи и имел знатных предков, однако был темной лошадкой. Все-таки Август его усыновил, как когда-то его самого усыновил Юлий. Поскольку Август мыслил здраво, можно предположить, что он видел в Марцелле что-то обещающее. Об этом мы никогда не узнаем, потому что через два года после свадьбы Марцелл умер.

Смерть Марцелла была жестоким ударом для Октавии. Юлия, неожиданно вкусившая свободы, очевидно, слишком подавляла своего молодого мужа. По общему мнению, она была очень красивой женщиной — во всяком случае, красивой девушкой, — на портрете, если внимательно присмотреться, изображена живая, жизнелюбивая, добродушная, но совершенно безмозглая девица, которые были во все времена. Как только спали оковы брака, она пустилась во все тяжкие. Август еще как-то мог ее сдерживать; однако очевидно, что Юлии очень нравились удовольствия определенного рода. Ей нравилась значительность ее семьи, но ее совершенно не заботили простая жизнь и сельский рай Горация. Она определенно не принадлежала к золотому веку.

Август выпустил на свободу девицу, которая вовсе не собиралась добровольно возвращаться под его контроль. В то время его заботили другие вещи. Теперь он окончательно уверился в том, что пора поставить предел своему консульству и получить трибунскую власть со всем, что с этим связано и о чем мы уже говорили. Серьезная болезнь напомнила ему, что события могут повернуться по-всякому и он может не дождаться рождения внука, а поэтому необходимо выбрать себе преемника. Ничего нет необычного в том, что когда он менял консульскую власть на власть трибуна, то потребовал от сената инвеституру для Марка Агриппы. Если бы тогда Август умер (что в тот несчастный год казалось возможным), Агриппа, уже обладая большей частью его полномочий, мог бы его заменить. Столь неопределенным был тогда вопрос о наследнике Августа, что Агриппа ожидал решения этой проблемы, и Август не возражал против такого поворота дел. Однако после смерти молодого Марцелла появились новые перспективы. Брак Юлии и Агриппы мог бы способствовать тому, что сильный и способный преемник возьмет на себя заботу о государстве, а там, глядишь, к власти мог бы прийти один из будущих сыновей Юлии. Агриппа, который до сих пор был противником наследственной власти, согласился. Очевидно, Август был сильно увлечен этим планом, ибо преодолел немало трудностей, чтобы воплотить его в жизнь.

: В том же году, когда он стал верховным трибуном, он убедил сенат предоставить Агриппе проконсульские полномочия; сразу после смерти Марцелла Агриппу убедили развестись с женой и взять на себя заботу о Юлии.

Это был замечательный и гениальный план. Агриппа был преданным другом; его верность будет вознаграждена, и он приобрел статус; Рим получит блестящего преемника Августа. Юлия получала очень приличного мужа, во всяком случае, так хотелось думать Августу. План так ему понравился, что, может быть, ему следовало быть более прозорливым насчет Юлии.

Характер Агриппы. Причины схожести. Смерть Агриппы в 12 г. до н. э. Тиберий и Юлия

Каков же был характер Агриппы? На этот вопрос трудно ответить. Мы знаем о нем достаточно, чтобы представить себе человека с очень сильным характером, но эти подробности вряд ли подскажут нам, каким он был мужем. Тем не менее мы можем на основе того, что знаем, высказать некоторые предположения.

Агриппа принадлежал к особому типу римского плебея. Он был человеком, который распространял свою решимость далеко за пределы того, что мы теперь считаем дозволенным. Подобно некоторым английским капитанам XVIII в. или парням со старых бостонских клиперов, Агриппа редко обращал внимание на какие-либо ограничения, к тому же он был удачлив. Женитьба на Юлии для человека такого склада выглядела несколько странно. Юлия вряд ли ожидала, что он отнесется к ней как рыцарь, и все же она была готова стать такой, какой ее сделает грубая рука ее мужа. Мы вовсе не хотим сказать, что Агриппа и в самом деле был грубым мужланом, но кое-какие основания у нас для этого есть.