Августа

– Вот именно, должны! – вступила Варя, – я уж, поверьте, и работу хорошую его представляла, и семью богатую, и, может быть, детей он действительно, как Густа говорит, просто любит, да все, что угодно, может быть. Но вот что я вам всем скажу. Если это так, то я лично буду только искренне рада. Все мы продолжим жить спокойно и получать и дальше хорошие отметки по химии. А приключений мне лично пока и в книжках хватает. Но… Как Даша уже сказала, мы должны в этом убедиться, это наш долг, как я считаю. Потому что пока мы не убедимся, мне лично не спокойно, а я этого не люблю. Тем более, что по той самой теории вероятности, про которую ты говорила, Густа, я бы дала процентов двадцать, а то и все тридцать, что дело тут нечистое, и что он не настоящий учитель. Почему? Мы не знаем, но в этом и есть наша задача – узнать. Так что, Густа, ты в деле? Или тридцать процентов для тебя мало?

– Тридцать – это ничего себе так. Есть все таки надежда. Конечно, я в деле, Варь! И Ира тоже – можете в нас не сомневаться.

– Значит, все по плану? – спросила Варя уже у всех. В ответ каждый кивнул, и каждый ощутил новое для себя чувство – чувство команды, где всех сплачивает одна и та же цель. Причем, цель очень и очень важная. Это было так круто, что даже Шанский в кои веки распрямился и на миг показался всем бравым парнем.

– Ну все, тогда расходимся, а то перемена уже заканчивается. Давай, Густа – бегите к себе в классы. Встретимся уже сегодня после уроков в процессе слежки. Без пятнадцати четыре чтобы были на боевом посту, не раньше и не позже – запомните!

– Без пятнадцати четыре, без пятнадцати четыре, – напевала Августа, разминаясь колесом после такого долгого и напряженного разговора, на протяжению которого, в виду его важности, (тут надо отдать ей должное) она все время простояла почти без движения. – Слежка, настоящая слежка! Наконец-то! – Августа сделала сразу два колеса подряд, затем махнула всем рукой и побежала к лестнице. Ира засеменила за ней.

– Крутая у тебя сестренка, Варь, все таки! Шанский, ты в пролёте – прости уж, старик, – Даша Степанова скорчила гримасу и побежала в свой класс. Варя насмешливо, но не без гордости, посмотрела вслед Августе и тоже отправилась на урок. Пошли и все остальные, даже грустный Шанский.

Августа и Ира закончили в 14.15, так что до назначенного времени им оставалось ещё целых полтора часа, которые обеим им теперь казались целой вечностью. Но выходить во двор было нельзя – Августа прекрасно понимала, что Варя вполне может следить из окон класса, а злить ее ещё до начала Дела было бы весьма глупо. Так что подруги отправились сначала в столовую, где Ира как обычно угостила Августу пирожком и мороженным. Как обычно, это потому, что Августа вечно теряла деньги, которые ей давали Мама с Папой. То есть не совсем теряла. Потом она находила их в каком-нибудь совершенно неожиданном для себя месте и в итоге с Ирой рассчитывалась. Но история повторялась снова, потому что сами по себе деньги Августу не интересовали, вот она и запихивала их куда-нибудь в дальний карман рюкзака или вообще забывала дома. Перекусив, они решили отправиться в спортзал, посмотреть, как десятиклассники режутся в волейбол, ну, а Августа там в это время могла ещё и позаниматься на шведской стенке, что вообще-то было нельзя во время урока, но ей разрешалось – их усатый физрук Виктор Степанович по кличке «Морж» (из-за его поистине шикарных усов, которые делали его немного похожим на моржа) уже давно смирился с неизбежностью периодического присутствия странной маленькой худой девчонки, которая легко могла двадцать раз подтянуться для разминки, а потом ещё битый час выделывать разные акробатические фокусы.

– Эх, тебя надо все таки в цирковое училище отдавать, Гусева – уже который раз тебе говорю! – пробубнил из под своих седых усищ Морж, глядя на раскачивающуюся на канате вниз головой Августу.

– Не хочу в цирк. Там с животными дурно обращаются, особенно с лошадьми. Их там жестоко дрессируют, а я, если увижу такое, то точно за себя не ручаюсь! – не раздумывая, ответила Августа и ловко перекувырнулась на мат.

– Ну, тогда и здесь цирк попрошу не устраивать! А ну-ка, брысь отсюда – иди хотя бы к шведской стенке, и не выделывайся там, а то вон уже половина моей команды не в волейбол играют, а на тебя таращатся, чудило ты этакое…

– Ладно, ладно. Я буду тихой и неприметной – никто меня вообще не увидит, – простонала Августа и поплелась к шведской стенке. Вообще-то она совсем не злилась, потому что, хоть Морж вечно ворчал на неё, ворчал он по-доброму, да и по делу, в принципе, так что никаких претензий у Августы к нему не было. У стенки на скамейке сидела Ира и спешно делала уроки.

– Как ты так можешь, Ир? То есть, я понимаю, что ты, типа, большая молодец и все такое, но я вот лично сейчас даже думать об уроках не могу! Все мои мысли о слежке, а уроки… Ну, либо я их вечером сделаю, либо вообще не буду сегодня делать, либо… – Августа перешла на интригующий шёпот, а потом и вовсе замолкла.

– Либо что? – Ира не выдержала и оторвалась от своей тетрадки.