Августовские пушки

Находившаяся позади англичан на расстоянии дневного марша, 5-я армия до сих пор не избавилась от угрозы окружения. Стояла сильная жара, и во время погони как преследователи, так и их добыча начали выбиваться из сил. После битвы под Гюизом 5-я армия проходила маршем по 18–20 миль в день. По пути ее следования шайки дезертиров грабили фермы и деревенские дома, распространяли панические слухи о германском терроре. Дезертиров ловили и казнили. Ланрезак считал, что ни одна армия еще не испытывала таких мук. В то же время один английский офицер сказал об экспедиционном корпусе: «Я бы никогда не поверил, что люди могут так уставать, так голодать и все же оставаться живыми». Пытаясь найти хоть какую-то надежду, Генри Уилсон в те дни говорил полковнику Югэ: «Немцы слишком торопятся. Они ведут преследование в спешке. Все натянуто до предела. Они обязательно сделают большую ошибку, и тогда мы возьмем свое».

Вплоть до этой минуты ни Жоффр, ни его советники из главного штаба, знавшие о повороте Клука к востоку, не считали важным или своевременным нанести удар по флангу германской армии. После того как 2 сентября Клук, преследуя англичан, изменил направление движения своих войск, у французского главного штаба возникли сомнения: не собирается ли германская армия все же возобновить наступление на Париж? Во всяком случае все помыслы французского главнокомандования были устремлены не на Париж, а к Сене, где предполагалось дать генеральное сражение, которое, однако, могло бы состояться лишь после стабилизации линии фронта. После очередного нервного обсуждения в главном штабе Жоффр решил продолжить отступление «в тыл еще в течение нескольких дней марша», а потом остановить войска. Это позволит выиграть время для переброски подкреплений с правого фланга французских армий. Несмотря на риск, связанный с дальнейшим ослаблением и без того непрочного фронта вдоль Мозеля, главнокомандующий все же взял по корпусу от 1-й и 2-й армий.

Свое решение Жоффр отразил в секретных инструкциях от 2 сентября, предназначенных для командующих армиями; в них в качестве исходных рубежей указывались Сена и Об. Целью отступления, объяснял Жоффр, «является вывод армий из соприкосновения с противником и последующая перегруппировка сил». После выполнения этих задач и подхода подкреплений с востока войска должны будут «перейти в наступление». Английским войскам будет «предложено участвовать в названной операции». Гарнизон Парижа, по планам главного штаба, «станет действовать в направлении города Мо», то есть против фланга Клука. Не указывая пока даты, Жоффр упомянул лишь, что отдаст распоряжение «через несколько дней». Командиры получили приказ принять «самые драконовские меры» против дезертирства и обеспечить организованное отступление войск. Жоффр призвал своих подчиненных проявить понимание обстановки и мобилизовать все свои силы. От этой битвы, разъяснял главнокомандующий, «зависит безопасность всей страны».

Галлиени, получив в Париже приказ Жоффра, осудил его план за то, что он был «отклонением от реальности» и потому что в жертву приносился Париж. Как считал губернатор столицы, темп немецкого наступления не позволил бы французским армиям закрепиться на Сене или перегруппироваться там. В штаб Галлиени поступали лишь отрывочные сведения о марше Клука в юго-восточном направлении, но ему пока еще не было известно о чрезвычайно важной находке капитана Фагальда. Ночь 2 сентября Галлиени, ожидавший назавтра вражеского штурма, провел в своем штабе, расположившемся теперь в лицее Виктора Дюрюи — школе для девочек, находившейся напротив Дома Инвалидов. Большое здание, скрытое за деревьями и изолированное от улицы, имело меньше входов и выходов, чем Дом Инвалидов, и поэтому его было легче охранять. У дверей стояли часовые, телефонные провода связывали штаб с командирами всех дивизий в укрепленном районе Парижа. Оперативный и разведывательный отделы имели свои помещения, здесь же находилась столовая, некоторые классы превратили в спальни. Галлиени, испытывая огромное облегчение, смог, наконец, переехать в «настоящий армейский штаб, совсем как на фронте».

На следующее утро, 3 сентября, ему уже точно стало известно о движении армии Клука к Марне, мимо Парижа, Лейтенант Ватто, летчик парижского гарнизона, совершая разведывательный полет, видел, как колонны противника «скользили с запада на восток» в направлении долины Урка. Позднее эти сведения подтвердил другой летчик парижского гарнизона.