Авианосцы адмирала Колчака

Вопреки опасениям генерала, броненосцы не начали артподготовку. Пока разворачивалась «железная дивизия» Деникина, а это за час не делается, на западной германской стороне тем же занимались немцы. Готовились проходы, части скучивались. Для обороны такое построение не гоже, но у кайзеровских командующих и тени мысли не мелькало, что русские вздумают напасть. Их слишком мало, и это настораживает. Императорская армия давно отмобилизована и куда больше восточной германской группировки, ибо главные кайзеровские соединения по-прежнему на Западном фронте, тщетно пытаясь совладать с французами и британцами. Что задумали хитрые азиаты?

Ответ находился примерно в тридцати милях к северу от устья Вислы. Туда над замерзшей Балтикой не летали аэропланы и не пробивали дорогу ледоколы. Единственный уклонившийся в ту сторону «Фоккер» куда-то пропал. Если бы его пилот рассказал об увиденном, планы кайзеровских стратегов изрядно бы изменились. А так, в счастливом неведении, они ожидали деблокирования Восточной Пруссии.

Около трех часов ночи, темной и звездной, экипажи германских броненосцев услышали стрекот авиационного мотора. Вахтенные забеспокоились, начав обшаривать биноклями черное небо, надеясь увидеть, где звездные блестки скроются за тушей дирижабля. Аэропланы-то по ночам не летают.

Звук усилился, стал слышен в огромных башнях главного калибра, где канониры готовились перемешать русские позиции с мерзлой землей на глубину в двадцать миль. Он слишком быстро смещался. Так что наверху не дирижабль, а безумный аэропланный пилот.

Тарахтенье удалилось к побережью, у которого горели костры, и снова поплыло к броненосцам. Что может одинокий невидимый аэроплан против трех огромных линкоров?

Он смог их осветить.

Через несколько минут, пока рукотворные светляки на парашютах планировали к эскадре, а вредоносный ночной летун сбрасывал новые, раздался гул. Люди не поверили ушам. Русские могут быть настолько безумны, чтобы послать одиночку на смерть. Но соединенный вой десятка или двух машин в темноте казался чем-то мистическим. И ничем хорошим массовое самоубийство азиатских дикарей обернуться не могло.

— Прожекторы! — скомандовал вахтенный офицер, но приказ корветтен-капитана несколько запоздал.

Вокруг линкоров тонкий лед. Почти пресная вода Южной Балтики, разбавленная от впадения Вислы, Преголи и других рек, замерзает быстро, однако недавно поработал ледокол, окалывая корпуса дредноутов: корабли должны иметь оперативную свободу перемещения. В эту тонкую ледяную пленку полетели торпеды.

Орудия малого калибра затявкали вразнобой, большей частью бестолково. Кроме варварской атаки на полузатопленный «Ойген», авиация не воевала еще против кораблей. Соответственно, опыта не было у зенитчиков, как, впрочем, и у летчиков. Два аэроплана столкнулись и упали в пламени у борта флагмана.

Налет завершился столь же быстро, как и начался. Унесся разведчик, бомбивший эскадру светильниками, — в нем пропала нужда. Броненосцы озарились пожарами.

Вторая атака совершилась через какую-то пару часов, до рассвета. Возможно, нападавших осталось меньше, они наверняка понесли потери. Но урон получился чудовищный. Русские сбрасывали фугасные бомбы, легко пробивавшие палубный настил толщиной менее дюйма и звучно рвавшиеся внизу, среди машин и трюмных механизмов, в опасной близости от складированных снарядов и пороховых зарядов. Флагман принял критически много воды, погружаясь кормой и бортом, капитан приказал оставить корабль. На двух других продолжали бороться за живучесть, тушили пожары, заводили пластырь, откачивали тонны трюмной воды, когда с севера донесся приглушенный грохот.

Он повлек не меньшие неприятности, нежели авиаудар. В серой рассветной дымке показались силуэты двух ледоколов, за которыми проступили совсем не мирные корабли. На линкоре «Кронпринц» развернулась башня главного калибра, плюнув залпом по темным мишеням. В ответ заговорили двенадцать стволов русского дредноута, германским морякам пришлось срочно бежать к шлюпкам. На третьем броненосце решили не испытывать судьбу.

Грохот перестрелки из главных калибров разлетается в морозном утреннем воздухе более чем на десяток миль. На германских позициях его слушали с недоумением. Похоже, моряки начали артподготовку до рассвета, но как же быть с корректировкой? Бьют по русским наугад, по площадям? Солдаты кайзера не знали, что на балтийском берегу по русским позициям стрелять уже некому. Да и в штабы страшная правда докатилась не сразу.

Неожиданное для германского флота уничтожение кораблей далось русским торпедоносцам и бомбардировщикам дорогой ценой. Из двадцати одного «Шорта», бывшего в строю к началу вылетов, после двух атак на линкоры осталось лишь шесть. Трудно сказать, сколько из них погибло от зенитной стрельбы.