Авианосцы адмирала Колчака

Премьер также шагнул к окну. Близкие, даже несколько фамильярные, отношения двух политиков не стирали разницы между ними, особенно в возрасте. Откровенно постаревший премьер-министр с глубокой лысиной на полчерепа, с усталым печальным лицом и грустными седыми усами выгодно оттенял президента, энергичного, подвижного, с яркими живыми глазками, хотя и на нем плеши начали неумолимое наступление, считая Верденом макушку.

— Русские предложили посредничество в переговорах с Вильгельмом о мире, — прервал молчание Пуанкаре.

— О! Замечательная новость, Раймон! Русские не стали бы дергать нас, не будучи уверенным, что кайзеру тоже нужен мир. А каково мнение Лондона?

— В том и проблема, Жорж. Германия не ищет мира с Великобританией. И Николай, похоже, принял его сторону.

Премьер нащупал кресло и тяжело опустился в него.

— Мы с таким трудом сдерживали бошей, когда они воевали на два фронта… Если их поддержат русские — это катастрофа.

— Да, дорогой друг. Именно. Я убежден, что совместными усилиями двух империй Франция неминуемо будет захвачена, кто бы ее ни оборонял — британцы, мы или обе наши армии вместе. Германцы с русскими выкатят против нас пятимиллионную армию, самолеты, танки, соединенный флот их не меньше, чем Грандфлит.

— Мерд! — ругнулся Клемансо, хотя к ситуации подошли бы словечки похлеще. — Сколько же у нас времени на раздумья?

— Сутки. Да-да, ты не ослышался, дорогой Жорж. Если я уведомлю их дипломатическую службу, завтра же сюда прибудет личный посланец русского государя. Собственно, что я рассказываю. Сам почитай.

Премьер взял в руки листок.

— Они обещают показать документы, освещающие ситуацию в абсолютно другом свете. Верно, я слышал — они раздобыли какие-то бумаги из Форин-Офис и шантажируют ими полмира. Как ты думаешь, Раймон, отчего предложена тайная встреча?

— Намекают, что не хотят оказывать на нас чрезмерное давление, как если бы британцы узнали об официальных консультациях в Париже за их спиной. Тайная дипломатия чем хороша — мы имеем право за нее не отчитываться, а наши враги и союзники имеют возможность ее не замечать.

— А если откажемся, русские начнут развертывание своих войск, нацеленных на разгром французской армии. Раймон, похоже, выбор у нас невелик. Как минимум выслушаем.

— И заработаем лишний день безмятежности, — сухо отрезал президент, вдруг подобравшийся, как пантера перед прыжком. — Один день, не более. Без иллюзий, мой друг.

Судя по тому, что личный посланник Государя граф Воронцов рано поутру постучался в апартаменты Клемансо, он заранее прибыл в Париж, не имея официального дипломатического прикрытия. Так, закупить с женой наряды к Рождеству.

— Пардон, месье премьер, что настоял на приватной встрече у вас дома. Обстоятельства к тому принуждают. — Легкими и точными движениями, выдающими гимнаста и фехтовальщика, русский извлек конверт, содержавший некоторую часть фото, показанных весной в Стокгольме на столь же тайной встрече. — Соблаговолите ознакомиться.

Не новичок в политике, Клемансо понимал, что, играя в команде с англичанами, нужно держать ухо востро и не удивляться удару в спину. Но что к сердцу Франции с самого начала войны был приставлен нож, а джентльмены с холодной рассудочностью подумывали — втыкать его или нет, произвело на премьера неприятное впечатление.

— Обратите внимание. Здесь нет особой подлости в отношении французов. Британцы ко всем так относятся, без исключений.

Министр собрался с мыслями.

— Ваше щедрое предложение означает ультиматум. Или Франция подписывает прекращение огня с кайзером, или Россия объявляет войну Франции.

— Да, месье.

Слова «Oui Monseir» во французском языке весьма благозвучны, даже с русским акцентом. Почему же здесь они прозвучали лязгом гильотины, приговором Третьей республике?

— Я не могу это решать. Мне нужно встретиться с президентом.

— Конечно. А вы бы не соблаговолили выразить свое мнение?

— Оно не имеет особого значения. — Клемансо поднял на графа немолодые, чуть слезящиеся глаза. — Мы сообщим вам решение президента и правительства.

— Ждем. Оревуар.

Тот же самый вопрос задал Пуанкаре.

— Клянусь богом — не знаю. Британцы выполняют союзнические обязательства. Могли вообще отсидеться и не ввязываться в войну, придумав тысячу причин. Нет, перебросили войска на континент, терпят потери на море. Русские вышли из договора против Германии, поставив нас перед свершившимся фактом. Теперь предлагают нечто вроде ручательства, что кайзер не обидит нас слишком сильно. Не верю никому. У всех свои выгоды, на Францию им наплевать.

— Естественно. А теперь подумаем так, Жорж. Даже с самыми честными англичанами нам не избежать оккупации, если глядеть правде в глаза. Русские дают надежду выкрутиться с меньшими убытками. Может, хоть раз послушаем Лондон? То есть поступим, как они предпочитают, заявим: у Франции нет постоянных союзников, есть постоянные интересы. Главный интерес сейчас один — не быть съеденными.

Белые усы Клемансо опустились еще ниже.