Авиатор: назад в СССР

В Союзе оказывается развлекаются по-другому. Есть простая забава, так называемая игра в «три скрипа», когда идëт старшина Мозгин по «взлëтке» и прислушивается.

— Кровати скрипеть не должны, сынки! Если ворочаетесь, значит не устали, — и начинает отсчитывать три скрипа.

Как только есть третий, объявляется построение на «взлëтке». Хорошо, если форма одежды номер 1 — в трусах и в майках. Бывает и номер 4 — полностью.

А есть ещё одна игра с простым и понятным названием «пожар». Принцип тот же, да только построение на плацу со своими кроватями, тумбочками и табуретками.

Артëм строчил постоянно письма домой, рассказывая насколько сильно он сомневается в своем выборе. Мол, думал сразу начнëт летать на следующий же день после мандатной комиссии. Пришлось слегка просветить, что и как будет.

— Старшие курсы ведь сказали, что осенью будем прыгать. А после первой сессии нас поделят на два потока и отправят по очереди на лëтную практику, — успокаивал я Артёма, когда он брал очередной листок, чтобы написать родным, сидя в Ленинской комнате. В Российской армии название сменили на «Комната досуга», но в разговорах так она и осталась Ленинской.

— Да не могу уже я! Две недели, а мы всë автомат разбираем, да плац топчим, — сокрушался Артëм.

— Подожди, мы ещё и бегаем, и РХБЗ проходим, — сказал Макс, — Мне вот медицина понравилась. Там же, помните, приходила...

— Елена Петровна! — хором отвечали мы. Не забывает еë Курков!

Виталя искал любую возможность, чтобы соскочить из училища. Прорабатывал невероятные планы побега, обращался в санчасть с какими-то болями, ничего не писал на парах и так далее. Всё это приводило к новым нарядам на работу и дополнительной строевой подготовке, которой с ним занимался его командир отделения. Им являлся, как это ни странно, Макс.

Наш командир взвода, капитан Витов в первые же дни выбрал младших командиров во взводе. Замком стал Андрюха Коцаба, младший сержант, поступивший после года службы в танковых войсках. Невысокий парень с вечно хорошим настроением. Дисциплина в нашем взводе держалась, прямо-таки, «по-братски». Не было ни криков, ни драк, юмор в меру, но это всё привело к ещё одной небольшой проблеме — к нам приклеилось клеймо раздолбаев.

Поспать на кровати во время наряда и на занятиях, потеряться в кустах на зарядке и во время каких-то работ, а также отсутствие порядка в нашем расположение — это лишь малая доля наших грехов. Ротный грозился несколько раз отправить за забор самых дерзких нарушителей. Однако, «потери» всё равно были.

Уже в первую неделю начался отсев курсантов. Один натёр ноги из-за неумения наматывать портянки и его забрали родители. Другой уехал в самоволку, потому что девушка бросила его и написала об этом в письме. И ведь вроде медалист-отличник, но свой выбор сделал. Поставил девушку выше приказов и Устава. Через пару дней вернулся, для того чтобы услышать вердикт об отчислении из училища.

Самое приятное, что случилось на КМБ это начало парашютно-десантной подготовки. Так сказать, первые шаги к покорению неба.

В классе изучали теорию. Преподаватель, подполковник запаса Ульянов уже встречался мне в училище в первый день. Память у него оказалась хорошей, и он вспомнил нашего «друга» Баля.

— Где этот собаковод? — спрашивал Ульянов, рассматривая аудиторию.

— Не поступил, — сказал Коцаба.

— Это ему повезло. Человек должен всегда оставаться человеком, ребятки. По отношению ко всем.

— К врагу тоже? — спросил Артëм.

— Особенно к нему. Продолжим рассматривать ПД-47 с которым вы будете прыгать... сейчас скажу когда... в сентябре!

Так рано?! Это ж круто, что как только начинается учëба, сразу приступаем к прыжкам.

— Не удивляйтесь вы так. Меньше чем через год вы и в небо подниметесь на Л-29. А потом будете бить себя в грудь, что вы лëтчик. Но человеком оставайтесь.

На футбольном поле мы учились складывать парашют. Все очень тщательно подходили к этому процессу. Ульянов раза три-четыре уводил народ, но все просили ещё потренироваться.

— Вот как я его сложу?— психовал Макс. — Не прыгну и к полëтам не допустят. А что на это скажет Елена Петровна?

— Макс, да успокойся. Пошли уже. Нам всё равно укладывать парашют будут ПДСники.

— Серьëзно? — удивились несколько человек, что не осталось незамеченным Ульяновым.

— А вы думали, я вам балбесам, ваши жизни доверю? — усмехнулся он. — Молодец, Родин, соображаешь. А теперь, живо на городок!

На парашютном городке тренировались на разных тренажёрах. Нужно уметь правильно отделяться от самолёта. Если я на своëм веку напрыгал пару-тройку сотен прыжков, то многим это предстояло впервые.

— Управлять парашютом тоже очень важно. А самое главное? — спросил Ульянов. — Самое главное это правильно приземлиться.

— А что может случиться? — спросил один из ребят.

— Неловкое движение и колену кранты. Развëл ноги и можно повредить сразу две ноги. А вот если не заметить какой-нибудь пень или валун, повредишь и мягкое место, и... более важное «место».

— Значит... ну... учимся приземляться? — спросил Виталя, стоя на краю платформы, и приготовившись спрыгнуть вниз.