Авиатор: назад в СССР 12 (СИ)

Ручку управления слегка отклоняю на себя. Скорость падает. Даю вперёд правую педаль и начинаю крутить бочку.

Мой любимый манёвр «кадушка» сработал успешно. Вот я уже и сзади Владимира. Прицел включил. Звуковой сигнал возвестил о захвате цели. На лобовом стекле горят буквы ПР, что означает: пуск разрешён.

— Пуск один, пуск два, — доложил я.

— Понял вас. Выходим в исходные точки, — командует офицер боевого управления.

Выравниваю самолёт по горизонту и начинаю очередной разворот. Теперь Владимир сразу должен выйти в заднюю полусферу. Он сейчас пролетает рядом. Прибираю обороты, чтобы Як вышел сзади меня.

— Внимание, дальность 4, — снова командует офицер боевого управления.

Теперь уже я решил не откладывать всё «на потом». Переворот и пикирую вниз. Володе бы сделать то же самое — накрывать меня слева или справа. А он просто пошёл снижаться по спирали. Долго всё это!

Пока он выполнил один разворот, я включил форсаж и начал косую петлю в его сторону. Дыхание даже немного сбил от столь резкого манёвра. Представляю, как тяжело товарищу Русову.

Проскочил мимо оппонента, чтобы он смог вновь выйти мне в заднюю полусферу. Летел немного выше него, чтобы исполнить ещё один трюк. Такой манёвр Русов запомнит надолго. Да и лётчик КБ Яковлева тоже.

Выравниваю самолёт. Сбрасываю скорость до 550 км/ч. Теперь пора выполнить, пожалуй, самую красивую фигуру высшего пилотажа.

— Держитесь. Сейчас будет «кобра», — предупреждаю я всех в эфир.

Выдерживаю пару секунд, чтобы мой оппонент занял безопасное положение. Да и Русов был готов к торможению.

Ручку управления резко отклоняю на себя. Слежу за указателем скорости, на котором значение устремилось к нулю. В районе груди всё сдавило от перегрузки.

Задираю нос почти на 90° и толкаю ручку управления вперёд. Добавляю оборотов, и вот мы с Григорием Михайловичем опять позади Як-141. Такую фигуру он исполнять не будет.

Мне нельзя так явно показывать превосходство. Иначе жизнь самолёта с вертикальным взлётом может закончиться. А ведь наработки «яковлевцев» будут востребованы в будущем.

В следующей атаке я позволяю себя атаковать и выполнить условный пуск.

— Конец задания, — возвестил об окончании учебного боя офицер боевого управления.

Владимир первым начал отворачивать на аэродром. Я же спокойно выполнил два «размазанных» виража.

— Саламандра, 088й, отхожу на Лесную. Высота 5000.

— 088й, понял. Состояние пассажира? — поинтересовался руководитель полётами.

Видимо, большие начальники уже собрались связываться с Фёдоровкой, чтобы там готовили врачей.

— Второй в норме, — хриплым голосом ответил в эфир Русов.

Стойко он перенёс весь воздушный бой. И это в его-то годы! Хоть мы с Владимиром и не выходили на критические режимы полёта, но нагрузка была солидной.

Русов ещё пару минут молчал, а потом вновь разговорился.

— Эх, жаль, что скоро посадка. Хорошее завершение поездки вы мне устроили.

— Нашей фирме приятно, что вы согласились.

Впереди я увидел спутный след Як-141, которого мы пропустили вперёд на посадку. Высота 3000, но отчётливо уже просматриваются очертания пляжей Евпатории.

Руководитель полётами не торопился снижать нас и вывел прямо на аэродром.

— Мне показалось, или вы старались меня жалеть в полёте? Такое ощущение, что МиГ-29 «дрался» в полсилы, — спросил Русов, когда я выполнил отворот влево.

— В вашем возрасте испытывать большие перегрузки не очень хорошо. Я же правильно понял, что определённое мнение о возможностях МиГ-29 у вас сложилось?

— Само собой. Я и до полёта понимал, что это хороший самолёт.

— Сами не хотите попробовать? Готов передать вам управление.

Возникла очередная пауза в разговоре. Похоже, Русов раздумывал над возможностью управления самолётом, но не ожидал, что я предложу ему это.

— Управление принять готов.

— Понял. Передал.

Убираю руку от ручки управления самолётом, а ноги слегка отделяю от педалей. Чувствую, как Русов пытается управлять.

Он вполне уверенно выполняет вираж, выдерживая крен в 30°. Просит сделать бочку, и она у него получается. Более сложные манёвры решаем не делать.

— Думаю, достаточно. Подустал немного, — сказал довольный Русов с лёгкой отдышкой в голосе.

Посадку на аэродроме выполнили штатно. Пока заруливали на стоянку, я глазами искал какой-то представительский транспорт. Большого человека должны однозначно встречать. Как раз в районе центральной заправочной сгруппировались четыре машины марки ГАЗ. Рядом с ними люди в костюмах, ищущие глазами нужный им самолёт.

— Вас уже встречают, Григорий Михайлович, — обратил я внимание Русова.

— Да. Сегодня в Москву нужно лететь. Много дел. Генеральному секретарю немного нездоровится, так что мы с товарищем Горбачёвым пока «на хозяйстве».

Интересно, а Русов в команде Михаила Сергеевича или, всё же представляет какой-то другой лагерь? Черненко, если следовать истории, очень болен. Следующим генсеком должен будет стать Горбачёв.

Может, такой, как Русов победит в партийной борьбе за власть. Тогда история пойдёт по другому сценарию — без развала страны.