Авиатор: назад в СССР 3 (СИ)

Лежа на полу, мы тяжело дышали и блаженно улыбались.

— Чаю хочешь Серёж, ты же там тортик принес? А потом ещё, и ещё, и ещё повторим, — лукаво посмотрела на меня Женя, водя своим пальчиком по моей груди.

— Я бы воды просто выпил и по поводу крайнего ещё в твоей речи… тут надо подумать. Не стоит переоценивать мои возможности.

За такими приятными встречами с моей девушкой, увлекательной учёбой и периодическими нарядами, наступил 1979 год. Время упорно и неумолимо приближалось к очередной лётной практике, которую мы в обязательном порядке будем проходить в Белогорском полку. Программа на Л-29 завершена. И следующим этапом был МиГ-21, который мы изучаем крайние несколько месяцев.

Многие преподаватели сильно удивлялись, что именно нашему взводу выпало такое счастье.

— Многие наоборот желали бы летать на другом аэродроме. Чтобы не быть на виду у всего начальства, — делился с нами мыслями по поводу предстоящей практики Рыбалко, который совсем недавно получил полковника.

Сегодня как раз мы сдали зачёт с оценкой по его дисциплине. Это был крайний экзамен в этом училище для нашего бессменного преподавателя по конструкции самолёта и двигателя.

— А нам родные стены ближе, товарищ полковник, — улыбался Артём.

— Насколько мне известно, тут тебе кое-кто другой ближе, Рыжов. И не говори, мне, что это не так, — ответил ему Рыбалко, похлопав одобрительно его по плечу.

— Так вы и не сказали, где вы теперь будете служить? — спросил я.

— Ах, да. Это не секрет. В академии Жуковского буду преподавать. К вам придёт новый преподаватель. Насколько я знаю, весьма опытный во многих вопросах человек.

— А кто, если не секрет? — поинтересовался Макс.

— Этого я пока сказать не могу, поскольку там ещё бюрократических вопросов много. Не разочаруетесь.

Мог бы и сказать, товарищ полковник! Хотя, может в их преподавательской среде это какой-то элемент суеверия — нельзя заранее говорить о назначении.

За несколько дней до нашего убытия в учебный полк, нас ожидала очередная проверка комиссии с работой подкомиссии... короче, сути это не меняет. Курсанты вновь переориентировались в дворников, плотников, сантехников, маляров и других представителей ручного труда.

Больше всех переживал старшина роты. На наше подразделение, как и обычно бывает в таких случаях, навесили определённый объём работ, который нужно было сделать «вот прям сейчас».

— Я вас сынки предупредил! Меня предупредил Голубев, а его комбат. А вот его сам..., — говорил Мозгин, показывая указательным пальцем вверх.

— Начальник училища? — спрашивал кто-то из строя.

— Ты — закрылся, — ткнул в него своей огромной сарделькой Мозгин.

— Главком? — поинтересовался Тёмыч.

— Ты — ушился, — и в него ткнул прапорщик свой палец.

— Особист? — продолжил допрос кто-то с первого взвода.

— Ты — запилился! — рыкнул Мозгин. — Утконосы вы лысые! Начальник тыла ставил задачу. Спросит потом круче, чем все упомянутые вами командиры вместе взятые!

— Так, а делать-то чего надо? — спросил Курков.

— Разработан план хозяйственных... отставить... ремонтных и строительных работ.

Ох, уж эти планы! Мне с моими товарищами, относительно, повезло. Нам досталось делать косметический ремонт на кафедре навигации.

— Покрасить, побелить и потом порядок. Работы на пару дней, — показывал нам фронт наших работ лаборант кафедры.

Длинный коридор с небольшим подъёмом в конце представлялся нам не такой уж лёгкой работой. Слой-то нужно наносить не на старую поверхность, а на подготовленную.

В общем, вооружённые валиками, шпателями, кисточками и другими приспособлениями, мы приступили к работе. И продолжалась она явно не пару дней.

Час, а точнее момент проверки училища настал не через неделю, а чуть позже. Прибыл сам главком Кутахов, которому устроили кучу показательных занятий, сводили на полёты, а также устроили обед в столовой.

Главный маршал авиации обошёл большинство помещений учебного корпуса. Естественно, ему захотелось проверить, как проходят занятия на лётном тренажёре. Сюда отрядили и меня вместе с ещё тремя товарищами.

Тренажёр был запущен, но мы пока сидели за двумя партами в аппаратной. Борисов делал вид, что проводит с нами занятия, но сам просто мило беседовал с нами.

— Зайдёт когда, не волнуйтесь. Он мужик боевой, многое знает. Но ждите от него неожиданностей...

— Я уже устал. Всё однообразно! — послышался громкий голос из-за двери.

— Смирно! — скомандовал Борисов, когда из дверей показалось плечо с маршальским погоном.

— Вольно! Опять на тренажёр меня привели. Что я тут не видел? — ворчал Кутахов.

Непривычно видеть легендарную личность не на старых снимках, а в живую. На его груди висит ещё пока только одна звезда Героя Советского Союза и несколько рядов орденских и медальных планок.

— Товарищ маршал, училище было перевооружено..., — начал докладывать один какой-то генерал армии, не давая выступить Крутову.

— Мне начальник училища нужен. Он должен сам свою вотчину знать. Генерал-майор, а ну иди сюда, — позвал он Николая Евгеньевича, который сделал два шага вперёд. — Вот, помню тебя. Где-то пересекались. Грамотный генерал. Давай, рассказывай.