Авиатор: назад в СССР 3

Торжественная церемония началась. Всё как и всегда — представитель ЗАГСа читает речь, спрашивает не передумал ли кто-нибудь из брачующихся. За спинами покашливания, смешки, всхлипывания и слёзы. И только один человек сейчас испытывает смешанные чувства.

Тёмыч стойко держится, периодически переминаясь с ноги на ногу. Я начинаю замечать, как он напрягается. Пока молодожёны идут ставить свои росписи, мы пододвигаемся с Женей друг к другу.

— Что у вас опять не так? Вы чего с женихом сделали? Он течёт, как мороженное в жару, — спрашивала она, хватая меня за руку.

— Есть некоторая физиологическая потребность в быстром завершении официальной части, дабы нашему жениху…

— Родин! — шикнула Женя на меня, продолжая улыбаться, когда Алик перемещал свой объектив на нас. — Так и скажи, что Артёму нужно в туалет.

— Ему не просто нужно. Очень и очень острая нужда.

Была надежда, что церемония пойдёт быстрее, но она ещё дольше затягивалась. Как только объявили, что пришло время поздравить новую советскую семью Рыжовых, я стал свидетелем рождения нового героя комиксов ДиСи, по аналогии с Флэшем.

Артём не просто включил форсаж, а преодолел все звуковые и световые барьеры в своём стремлении оказаться на «белых горах». И не было более счастливого человека, чем наш Рыжов, когда он покинул уборную.

Оттого, наверное, и следующие фото получались очень хорошо, как отмечал Альберт.

— Тёма красавчик! Прям счастьем светишься! Вот так! — продолжал креативить наш маэстро. — Света а ты прикрой глаза, и улыбайся. Скромнее, будто в детстве медвежонка любимого обнимаешь.

Затем всё переместилось на крыльцо ЗАГСа. Общее фото, пару снимков молодых со свидетелями, с родителями, с бабушками и дедушками, с кем-то из родственников, просто «не пойми с кем», и наконец-то кортеж двинулся вперёд.

Не могли проехать мимо возложения цветов к вечному огню на площади, носящей народное название «прищепка». Такое название получила она из-за памятника — стрела высотой двадцать метров в виде двух штыков, которые соединяются связкой с памятными датами. Рядом захоронения воинов и обычных жителей, революционеров и красноармейцев в разные периоды защищавших город.

Здесь Алик развернул очередную бурную деятельность по запечатлению мгновений вступления Артёма и Светы в семейную жизнь.

То на травку их посадит, то к дереву подойдут. Гонял он молодожёнов по всем зелёным насаждениям.

— Тёма. Хорош смеяться! Изобрази мечтательность. — говорил Алик, пытаясь снять пару в сочетании расслабленность жениха и величественность невесты.

— Да не могу. На Никодимыча смотрю и ржать не перестаю, — смеялся Артём, как раз, когда его родственник что-то объяснял Максу.

— Очередная история про прапорщика? — спросил Алик.

— Скорее всего. Тебе выразительность его нужна? — спросил я, на что Ветров молча кивнул. — Тёмыч, а ну рассчитай время разворота на 135°, с креном 25° на скорости 334 км/ч.

Подействовало. Тёмыч пока размышлял, Алик его несколько раз запечатлел с таким выражением лица.

Как и все нормальные фотографы, которые начнут творить несколько позже, чем в это время, Алик не мог пройти мимо возможности поработать на море.

Приехали мы на набережную, с которой открывается замечательный вид. Голубая гладь моря буквально уходит в бесконечную даль.

— Сейчас будет поза «весёлая невеста». — продолжал творить Алик. — Света снимает туфли и прыгает. Да! Свадьба — это радость!

— Серёженька, я уже не могу ходить за ними. Просто ноги сейчас отвалятся, — жаловалась Женечка, присаживаясь на скамейку. — Где вы его откопали? Он всё утро фотографировал, теперь весь день. Он неугомонный.

— Гость издалека. Скоро за ним весь бомонд Советского Союза будет гоняться, чтобы он у них поснимал. Не волнуйся. Не долго осталось, — ответил я, присаживаясь рядом.

— Ты уже начал в фотографировании разбираться? — усмехнулась Женя, прижимаясь ко мне.

— А теперь у нас будет метафора долгой супружеской жизни, — съёмка со спины на фоне моря, — громко объявил Алик.

Хочется верить, что вот такая именно жизнь ожидает этих влюблённых — долгая и безмятежная, как и это море.

— А вы чего сели? Давайте и вас сфотографирую. Бонусом пойдёте, — сказал Алик, и пригласил нас к месту съемки.

— Командуй, Альберт, как нам встать, — сказал я.

— Вот так как стоите, только рукой касайся её щеки… вот хорошо. Женя подумай о чем-нибудь приятном, о шоколадных конфетах, например, — сказал Алик, отходя назад.

Вот так бы и не сводил с неё глаз, как сейчас. Пожалуй, я чувствую, что ей не нужно вспоминать что было. Она это ощущает сейчас.

— Руки у тебя такие прохладные, вот оно что приятное сейчас, — шепчет Женя, прижимаясь ко мне.

— Для тебя охлаждал, — улыбнулся я и наклонился к её губам.

— Есть! — звучал где-то там голос Алика. — Это называется «солнечный поцелуй»!

Даже он не мог остановить наш с Женечкой поцелуй.

Заняв заранее распределенные места в автомобилях, мы рванули на всех парах в Кучугуевскую, где сейчас будет основное торжество.