Авиатор: назад в СССР 3

Никогда этого не понимал. В чем проблема? Никто не запрещает есть и пить. Жены выпивку не отбирают и лояльны сегодня полностью. Да они и сами не прочь пропустить пару стаканчиков, а некоторые и вовсе на уровне с пьяными мира сего.

— Серый, Тёмыч, там нас на улицу зовут, — подошёл слегка шатающийся Костя.

Пока он выглядел ещё более-менее. Обычно «вырубает» его быстрее и гораздо сильнее.

На выходе со двора нас встретили два «уставших» тела и Кузьма Евгеньевич.

— Так, сынки, я ж полковник? — задал нам вопрос Иван Иванович.

— Так точно! — как обычно хором ответили мы.

— Что случилось? — вышли вслед за нами Света и Женя.

Остальная часть празднующих не могла отвлечься от исполнения частушек. Ещё немного, как мне кажется, и наступит время деревенского танцпола.

— Доня, ой! Генич я как ты елки заговорил уже, — сказал Кузнецов, обнимаясь со своим товарищем, тем самым начальником финансовой службы училища.

— Ага, Иваныч. Ты так в Кучугуевке за своего сойдёшь, — рассмеялся начфин, от которого не отставал и Кузьма Евгеньевич.

— Вань, ты ж сюрпрыз обещал чи шо? — спросил отец Артёма.

— Ага, сейчас. На подъезде должны быть… ооо! Вот он!

По улице ехал военный УАЗ. Странный какой-то сюрприз подготовил Кузнецов. Однако, он точно угадал с этим гостем. Первой вышла Ирина Сергеевна, будущая Нестерова, а за ней…

— Здарова, гвардия! — весело поприветствовал нас и сам Нестеров, вылезая при помощи Ирины из машины.

Поздоровавшись со всеми и поздравив молодых, Николаевич рассказал, что скоро будет ходить ещё лучше.

— Пока вот с палочкой и рука левая еле гнётся. Но супружеские долги отдавать…

— Петя, неприлично! — воскликнула Ирина. — Мы поздравляем вас. Только ты же говорил мы для чего-то здесь ещё.

— Да, да. Сейчас время, — взглянул он на свои часы. — Можно включаться.

На переднем сиденье лежала переносная радиостанция Р-107М. Пока я смутно понимал, для чего необходим этот агрегат здесь. Тут только радиостанции не хватает!

— Родин, стой и держи, — сказал Николаевич, поднеся гарнитуру к уху. — А вот. Слышу. 814й, ответь «Выносу»!

— 814й, отвечаю, разбираю хорошо, приветствую! — послышался голос Швабрина из наушников.

— 814й, рад слышать! Зона свободна, визуально вас пока не наблюдаю.

— «Вынос», подхожу к вам парой, роспуск, далее работаю пять минут одиночно.

— Понял вас.

Осмотревшись по сторонам, я не заметил приближающихся самолётов. Да и Л-29 не очень большой, чтоб можно было его разглядеть на большом расстоянии. И вот начал нарастать гул, а через несколько секунд над нами стремительно пронеслась пара МиГ-21, прозванных в среде лётчиков «балалайкой».

Разворот, и ведущий пары взял курс в сторону аэродрома. Ведомый продолжил выписывать виражи, «бочки» и петли над деревней, соблюдая при этом все меры безопасности.

— Можно ниже, — подсказал Нестеров по связи.

— Понял, — подтвердил Швабрин.

Ещё несколько проходов с переворотами и полётами в перевёрнутом положении, и самолёт Швабрина, закончив задание, направился в сторону Белогорска, несколько раз покачав крылом.

— Во дают летуны! — выскочил со двора радостный Никодимович. — На Курской дуге был один прапор…

— Мужик, ты чего? Прапорщиков…, — начал поправлять его Нестеров, но я громко покашлял.

— Никодимыч, чё там с прапором? — спросил я.

— А, ну вот, на дуге, короче…, — продолжил он свою очередную байку.

— Ты чего? В 70х прапора появились в нашей армии, — шепнул Николаевич, наблюдая как дядя Артёма с придыханием рассказывает, какими героическими усилиями добывалась немецкая колбаса.

— Если быть точным, то они у нас появились ещё при царе Алексее Михайловиче. Не будем мешать повествованию, складно же фантазирует, — улыбнулся я. — Удивительно, как Иван Фёдорович согласился на такой полёт. Когда успели переучиться на 21е? — спросил я, помогая Нестерову укладывать рацию в машину.

— Недавно. А полёт был согласован. Это подарок молодожёнам от командования полка. Ну, там ещё пару звонков пришлось сделать Кузнецову, но это другое, — улыбнулся Нестеров. — Нам к сожалению пора. И кстати, где мне найти Альберта и Евгения.

— Вот они, — указал я на фотографа и его помощника.

— Самолёт через два часа на Белоколодецк полетит. Сказали, вас подбросить на аэродром.

— Мы готовы, — сказал Алик, и принялся собираться. — Серый, ты плохо не думай, но я кадров наделал, вагон с двумя тележками.

— Ожидал, что так и будет, — улыбнулся я, и протянул ему конверт, который ещё вчера получил от Червеня, когда заходил в казарму. — Здесь пацаны с роты нашей скинулись. Кто рубль, кто два. Больше сотки будет, наверное.

— Это много, — протянул Алик обратно конверт.

— Достаточно. Будущие офицеры могут себе позволить.

Пока мы общались с Альбертом, его товарищ Женя целовал ручки кареглазой подружке сестёр Кузнецовых.

— Утром оплеуху отвесила, а сейчас не отпускает, — сказал я, когда услышал, как девушка просит Жендоса, чтобы тот ей писал.

— Как думаешь, напишет? — спросил Алик.

— Думаю, нет. Неделя, две и всё забудется.

Ударив по рукам с Альбертом, я пожелал ему успехов в его нелёгком деле, и зашагал к Жене, которая ждала меня около калитки.