Авиатор: назад в СССР 5 (СИ)

Бобёр! Блин. И откуда только таких выпускают?

— Из «весёлых» буду. А если точнее, то с МиГ-21.

— Оно и видно. Не зря вас так называют, — улыбнулся он, похлопав меня по плечу. — Пошли, а то у вас тоже может быть, тревогу объявили, — сказал комбат и потянул меня за собой.

Краем глаза я заметил скривившуюся физиономию старлея, который засеменил за нами.

— Слышал хлопок? — спросил комбат.

— Да. Не похоже, чтобы это был обстрел, — ответил я.

— И почему ты так решил? — иронично спросил замполит.

— Если бы работали миномёты, одним бы взрывом дело не ограничилось. Да и характерных свистящих звуков неслышно.

— Логично! — удивился комбат.

Когда мы шли мимо модулей техников, какого-то движения я не заметил. Пару сонных лиц показались из окон и несколько человек спокойно курили на входе.

— Стреляют, сынок? — спросил у меня зам по инженерно-авиационной службе нашего полка Викентьевич, вышедший на крыльцо в одних трусах, почёсывая свой огромный живот.

— Вроде нет, — сказал я, заметив, что никто особо из модулей и не вылезает.

— Это у нас что-то взорвалось. Вы у себя тревогу не объявляли? — поинтересовался замполит у инженера.

— А зачем? — с удивлением спросил толстячок.

— Логично! — улыбнулся комбат. — Отдыхайте, а мы построимся пока, — махнул он Викентьевичу.

И как же в этот момент не объявить построение всего личного состава батальона! В армии только дай повод, стоится будут постоянно.

— А почему вы не строитесь? — снова спросил у инженера замполит.

Вот пристал! Сейчас, думаю, Викентьевич ему даст разумное объяснение.

— Пошли, уже! — потянул за собой его комбат. — Тебе не рассказывали, что в авиации строями летают в воздухе. Зачем им построения на земле.

— Вот-вот! — поднял Викентьевич большой палец вверх и пошёл обратно в модуль.

Через пару минут мы дошли до модуля, где проживала наша эскадрилья. Я совершенно не удивился от увиденного там. Моим однополчанам до одного места, что происходит в палаточном городке.

— Сержик, ну ты чего так быстро? — спросил у меня Бажанян, попивавший чай вместе с Гороняном и Гусько за игрой в карты.

— Ну вот. Не выдержал большого перерыва, Серый? — предположил зам по тылу.

— Говорил же тебе не спешить. А ты так меня и послушал, — помотал головой Гусько, раздавая карты. — Молодой ещё!

— Я так понимаю, вы не боитесь взрывов? — спросил надоедливый замполит, подходя ближе к беседке. — Вам никуда бежать не надо?

— Хто это⁈ — воскликнул Гусько, указав на своего коллегу.

— Я старший лейтенант Везинкин, заместитель…

— Сынок, вот на этом и остановимся, — устало сказал Бажанян. — Мы уже достаточно про вас узнали.

— Так, а… вы почему не торопитесь? Вы не будете тревогу поднимать? — продолжил свои глупые вопросы старлей.

Горонян в этот момент решил произнести какое-то умное изречение. С видом мастера джедая, он поднял кружку и принялся объяснять ему смысл жизни.

— Кто слишком торопится, тому дважды вставать придётся, — сказал наш зам по тылу.

— Логично! — сказал Гусько и, подскочив со своего места, подбежал к комбату.

Мужики принялись обниматься, словно старые друзья. Наверняка так оно и было. Интересно, а сам это Василевич помнит, что тревогу объявили. Не сильно он торопится к своему подразделению.

— Евгеша Гусько! Вот так встреча! — воскликнул комбат.

Гусько рассказал в двух словах, что с этим комбатом, которого, как оказалось, зовут Коля, они познакомились на учениях в Венгрии в 1979 году.

— Ты уже комбат? Или выше пошёл? — спросил Гусько.

— Евгеш, ротный я до сих пор. В капитанах хожу, — сказал Коля, присаживаясь в беседку. — Это я сейчас за комбата, пока мой где-то шарахается. А сейчас мои архаровцы походу подорвали чего-то в городке у себя. Я даже сапёров туда отправил. Вот иду проверять.

И тут я заметил шедших со стороны мотострелкового батальона группы наших сапёров со специальной амуницией. Настроение у них было тоже приподнятым, а кто-то даже зашёлся в гомерическом хохоте.

— Мужики! Ну чего там? — спросил Коля.

— Да думали, пацаны трофеи притащили с боевого выхода. Оказалось кое-что поинтереснее…

При этих словах ротный Коля со своим замполитом подошли ближе к сапёрам и начали разговор.

— Ну я ему сейчас эту канистру… — сказал Коля и заспешил со старлеем в сторону палаточного городка.

— Решил посмотреть, что ж там такого «интересного» произошло, если так бабахнуло, — прокомментировал столь быстрое исчезновение товарищей из пехоты с радаров Бажанян. — Серый, ну как всё прошло?

— Скажу так — форс-мажорные обстоятельства, — ответил я.

— Да, блииин! — хором произнесли трое взрослых мужиков.

— Вот честно, Серый, я на тебя ставил, а Араратыч сказал, что кто-нибудь тебе помешает, — хлопнул по столу Гусько. — Теперь я ему бутылку коньяка должен.

— Только нормальный, с моей Родины чтобы был, — сказал Бажанян.

— Эу, ты же говорил ты с Карелии? Там нет коньяка? — поинтересовался Горонян.

— Я тебе говорил, что родился я там, но сердце-то у меня в Армении…

Теперь на меня ещё и ставки делают! Это что за тотализатор ещё такой военный⁈