Авиатор. Назад в СССР 6

— Верно, товарищ полковник. Пока можно только курить, нервно и в сторонке, — съехидничал особист. — И в-третьих, вы нарушили приказ ни при каких обстоятельствах не открывать огонь по противнику. Тем более что прикрываемый вами МиГ-21–81 благополучно ушёл в сторону Афганистана без последствий.

— Значит, мы с капитаном Гаврюком — виновники международного скандала, так получается? — спросил я. — И вину на противоположную сторону никто не возлагает?

— Родин, вы границу пересекли. Этого достаточно, чтобы вас сбить и потом судить. Если бы живы остались, — ответил мне Поляков.

— Вот мы и остались живы. Судите, — сказал я.

— Родин, быстро замолчал! Иначе заткну тебя сейчас! — рявкнул на меня Томин. — Они задание выполняли, Вячеславович. Зачем тогда нужны все эти провокации с разведкой на территории Ирана? Опять ваши игры конторские? — выругался Томин. — Берите снимки с фотоконтрольного прибора и смотрите, кто виноват. Хоть раз бы на защиту встали своих ребят.

— Алексеевич, я понимаю тебя. Я тоже приверженец версии капитана и лейтенанта. Но слишком большой резонанс, — сказал Поляков.

— Ты чего такое говоришь? — удивился Томин. — Если бы что-то серьёзное, мы бы с тобой ехали в направлении Кабула на разборки. Вернее, бежали бы сами!

— И побежим, — спокойно произнёс особист, перевернув лист блокнота.

— К какому времени прибыть? — продолжил спрашивать командир.

— Это уже не ко мне вопрос. Задача на проведение разбирательства была поставлена вам сверху. Я лишь контролирую её выполнение.

— Контролёры, блин, — высказал своё недовольство Валера, выкинув окурок в окно. — Так что, вина наша установлена в процессе разбирательства?

— Пока нет. Работаем, товарищ капитан, — спокойно ответил Михаил Вячеславович.

Однако, по выражению лица Полякова было видно, что этот разговор не для определения степени вины или возможности доказать непричастность нашей авиации к потере Ираном современного истребителя. Для себя решение о судьбе Валеры он уже принял.

— У тебя, Вячеславович, есть вопросы? — спросил Томин, прикуривая сигарету.

— Нет. Всё здесь предельно ясно. Предлагаю не тянуть с оформлением документов… — начал говорить Поляков, но его тут же перебил Валерий Алексеевич своим кашлем.

— Кх… какие… кх, документы? Что за ерунда? — возмутился Томин.

— Я настоятельно рекомендую отправить товарища Гаврюка в место постоянной дислокации полка в город Осмон, — ответил Поляков и принялся что-то себе помечать в блокноте.

— Думаю, что этой рекомендацией я не воспользуюсь, — ответил Томин, чем вызвал большое удивление на лице особиста.

— Поясните, — сказал Поляков.

— Это вопрос, Михаил Вячеславович или вы снова мне настоятельно рекомендуете? — переспросил командир.

— Как угодно к этому относитесь, — ответил особист, закрывая блокнот и убирая его в папку.

— Приказ на капитана Гаврюка я делать никакой не буду. Это первое. Вина моих лётчиков лишь в том, что они пересекли границу, нарушив указание пункта управления. Это второе. Они выполняли задачу по прикрытию, а оно предполагает защиту от ПВО, самолётов, вертолётов, мух, комаров и остальных тварей. Иначе, что это тогда за прикрытие. Это третье…

— Вы не понимаете, — перебил особист, но Томина было не остановить.

— Я не закончил, ребя. Ваши игры в разведку когда-нибудь должны были привести к прямому столкновению с соседними государствами. И просто так умирать своим лётчикам я не разрешал, и разрешать не собираюсь. Доклад закончил, — стукнул по столу Томин. — Теперь, что вы там про непонимание хотели сказать?

Поляков взял папку и подошёл к Томину ближе. Особист медленно взял из его пачки сигарету и жестом попросил прикурить.

— Алексеевич, нам не нужен ещё один сочувствующий душманам сосед. Ты не представляешь, насколько хрупок мир здесь на Востоке. Думаешь, они просто так оставят в покое твоих ребят? — тихо спросил Поляков.

— Так объясните, Михаил Вячеславович. Нам кого нужно бояться? Гнева нашего руководства? — сказал Гаврюк.

Поляков посмотрел на нас троих и крепко затянулся.

— Товарищ подполковник говорит о том, что мы можем стать мишенью для духов, — сказал я, понимая, к чему клонит особист.

— Мы всегда для них мишень. В воздухе так и норовят нас… — начал Валера, но я его перебил.

— На земле. В открытую воевать не будут, а вот диверсии, нападения и убийства лётчиков могут начаться. Мстить будут, короче.

— Верно, товарищ Родин. А с вашей охраной здесь в Шинданде на данный момент большие проблемы. Причины я озвучивал уже. Так, что рекомендую пистолет в ящик не закрывать, — сказал Поляков и направился на выход из класса.

Начало пребывания в Шинданде не самое хорошее. Поэтому наши надежды на достойное завершение дня были связаны со столовой. Где, как ни в харчевне ты можешь до отвалу набить своё брюхо и с довольной физиономией еле-еле переместиться к месту отдыха. Но выяснилось, что это явно не про столовую в Шинданде.

Нам, привыкшим к комфорту в Баграме, было не по себе, когда приём пищи осуществлялся в огромной палатке. Жару в столовой стояла такая, что невозможно было дышать. Хоть бы кто проветрил палатку!