Авиатор: назад в СССР 8

— Да. Отличный самолёт. Будущее прям, — сказал майор Ткачев. — Когда пересядете на них, сразу разницу почувствуете.

— Эт точно. Пошли. Не успели мы сегодня Толкачеву рассказать, — сказал второй лётчик.

— Стоп! — громко сказал я, услышав очень знакомую фамилию из уст лётчика. — Повтори, фамилию.

— Ты чего? Адольф Толкачев, инженер. Он тут был старшим среди представителей промышленности.

— Почему был?

— Вон, — указал Ткачев на полосу, с которой взлетал пассажирский Ту-134. — Улетел он в Москву. Мы ему должны были о первом полёте рассказать, но не успели.

Вот же я балбес! Похоже, что известнейший предатель в истории Советского Союза только что смылся.

Глава 14

Голова сильно заболела. И ощущения совсем не как после «весёлого» вечера. Резкая боль пронзила виски, и перед глазами промчались названия интернет статей и архивные фото-видео материалы.

Шпион на миллиард, агент под псевдонимом «Сфера», диссидент в сердце — много было слов сказано об этом человеке. И все они о том, что Адольф Толкачёв — предатель Родины.

Он продал американцам огромное количество секретов, связанных с локацией, авиационными ракетами, электроникой и прицельно-навигационными комплексами Советской авиации. Эта информация была не просто важной или очень дорогой. Она была бесценной.

В моём времени, его так и не смогли раскрыть без помощи извне. Его сдал один из американских шпионов-перебежчиков в 1985 году. В 1986 году Толкачев будет расстрелян.

Нужно сделать так, чтобы свою «деятельность» этот негодяй закончил гораздо раньше. Иначе, подобные ему, доведут отечественную авиацию до развала и гигантского отставания от авиации США.

— Тигран Араратович, мне отлучиться нужно. У меня вроде, вылетов сегодня не намечается? — спросил я, замечая, как Бажанян с недоверием смотрел на меня.

— Серж, ты чего? Заболел? — спросил он и прислонил ладонь к моему лбу. — Температуры нет, а кривишься, будто тебе голову сверлят.

— Что-то похожее на это, — сказал я.

Головная боль утихала, но мозг продолжил сортировать информацию. Ощущение, будто мне вставили флешку в затылок и закачали данные.

— Так, я тебя Сержик сейчас серьёзно спрашиваю, в чём проблема? Мамой клянусь, отправлю дежурить на КДП, если не скажешь! — завёлся Араратович.

Неа! Говорить ему напрямую, что мне надо к Леониду Борисовичу нельзя. А то ещё пойдут разговоры обо мне, как о стукаче. И так уже и Бажанян, и Буянов смотрят на меня искоса из-за моего перевода.

— Товарищ подполковник, голова болит! К медику надо, — сказал я.

Араратович посмотрел на липецких лётчиков, которые следили за нашим разговором. Попрощавшись с ними до вечера, Бажанян схватил меня локоть и повёл в сторону стартового домика, где мы теперь проводили время между вылетами.

— Ты хоть при остальных бы так не палился, Серж, — зашептал Араратович. — Сразу надо было подойти, и я бы отпустил.

Похоже, наш врио командира поверил в мою болезнь. Хотя я и не врал про своё состояние.

— Товарищ подполковник, ну вы же видите, что у меня вид «не очень», — сказал я, остановившись на магистральной, чтобы дождаться проезда мимо нас машины с надписью «Кислород».

— У нас все после вылета с таким видом. Особенно, после такого. Чуть не схлопотали по голове бомбами от «Стрижей», — начал ворчать Бажанян, употребив пару эмоциональных словечек на своём родном языке.

Пройдя магистральную, Араратович повернул в сторону домика, а мне махнул в другую. Как раз в направлении модульного здания высотного снаряжения. Пока ещё не перенесли его в стартовый домик, а доктор так вообще отказался съезжать. Слишком он уж сильно корни пустил на своём месте.

— Разрешите идти? — спросил я.

— Давай. Только аккуратнее, а то я вас молодых знаю, — улыбнулся он.

— Конечно… в смысле?! — удивился я. — Причём здесь мой возраст?

— Серж, не юли мне! Зойка всё уже рассказала про твой сладкий подкат к Асе.

— Чего?! — удивился я.

— Того! Как будто не понял, — улыбнулся Араратович. — Это хорошо, что ты с девчонкой определился. Ну, не задерживаю больше, — похлопал меня по плечу Бажанян, и пошёл к стартовому домику.

Угостил шоколадкой на свою голову! Похоже, что я сам себя закопал в очередную яму со слухами и сплетнями. Теперь меня везде будут на одну кушетку с Кисель класть.

Теперь нужно добраться до штаба дивизии. Как в прошлый раз с поездкой на УАЗе в Баграме, мне уже не повезёт. Взять у старшего инженера какой-то транспорт невозможно — в такую даль они не поедут. Да и на КПП там не пропустят. Стало быть, надо самому зайти к особисту полка.

Тот самый — старший лейтенант, которого звали Никита Никитин. Родители его фантазию при выборе имени не проявили. Вроде и не самый плохой он человек, но вот не вызывал он у меня каких-то положительных эмоций. Не думал, что придётся к нему идти самому, но ситуация требовала гордость не брать в расчёт.

Кабинет Никитина был закрыт. Прождав пару минут и заглянув в соседние кабинеты, обнаружить старлея не удалось. Я уже стал сомневаться, что найду его, но тут нашёл оперуполномоченного в отделе кадров. И как же совпало, здесь была только Ася и он.