Авиатор: Назад в СССР

Парни призадумались над словами Виталика. Артём, даже, предложил унести чайник. Однако я не дал этому свершиться.

— Если бы нам бром добавляли в еду, проблемы с потенцией — последнее, о чëм стоило бы волноваться. Он токсичен, а в Первую Мировую его и вовсе использовали как отравляющее вещество, — сказал я, но вновь встретил недоумевающие взгляды.

Чай мои новые товарищи решили попить маленькими глотками. Так себе фильтр!

— Кстати, Виталь, а чего в Москве не сиделось тебе? Вроде, не самое престижное занятие у столичных в провинцию ехать? — спросил Артем, уплетая хлеб с маслом.

— Бабушка настояла. Говорит, невесту там себе найдешь. Ну… я всю жизнь в Москве, в санаторий иногда с дедушкой ездил. А тут, надолго так еще ну… не ездил, — отвечал, неуверенно, Виталя.

Насчёт девушек, это он прав! Юные красавицы-москвички особенно не любили курсантов. Выйдешь замуж, а потом вас в какую-нибудь дырку от бублика отправят служить. Страна-то, не маленькая!

В провинции военные всегда пользовались большим уважением и даже являлись своеобразным символом стабильности и семейного благополучия. С невестами тут проще.

После ужина заспешили в чипок. Аббревиатура ЧПОК, придуманна в очень «бородатые» годы и расшифровывается, как «чрезвычайная помощь оголодавшему курсанту». Величина очереди здесь зависит от множества факторов. Чем ближе денежное довольствие, тем меньший спрос, а соответственно и привоз вкусностей. Но вот приходит день выплат, и начинается «чёрная пятница», «новогодний хапун» и так далее. Каждый хочет булочку, шоколадку, лимонад, да хоть сигарет с фильтром купить! Как назло, именно сегодня у курсантов и была выдача денег.

Глаз радуется, когда видишь эту форму! Тоже х/б, что и у солдат, только оттенок «гороховый». Ремень из кожи с прямоугольной латунной бляхой и золотистые пуговицы, синие погоны с желтыми полосками и буквой «К».

Одни заседали за столиками, вальяжно поедая сосиски в тесте и запивая березовым соком. Другие стояли у прилавка, продолжая торговаться с продавщицей в белой униформе и колпаке. Женщина невысокого роста с короткой стрижкой и огромной грудью доказывала курсанту, что он ей еще должен.

— Петровна, я у тебя только на трёшку записывался! Ну посмотри в тетради, родненькая, — уговаривал курсант продавщицу проверить в тетради его долги.

Эта картотека стоила астрономических денег! Все долги курсантов и, даже, офицеров записывались сюда. Когда появлялись злостные неплательщики, эта тетрадь попадала на стол к начальнику штаба. Тогда вопрос решался быстрее.

— Курень, я тебе сказала, не подпишу обходной, пока не принесешь долг. И не проси. И… да отпусти, стервец! — смеялась продавщица, когда курсант начал расцеловывать руки буфетчицы.

— Олечка Петровна, ну пожалуйста. Приеду с отпуска — верну!

Посмотрев на полупустые прилавки и огромную толпу перед нами, я решил не тешить себя надеждой и сказал, что подожду на улице.

В курилке было несколько человек — два лейтенанта и курсанты четвертого и третьего курса.

— А я ему, Автандилович, Автандил у меня папа! — смеялся лейтенант в чёрной форме и белой фуражке, рассказывая смешную историю. Лицо молодого офицера напомнило мне кого-то. Сложно мне поверить, что сейчас передо мной именно эта легендарная личность. Такой взгляд мог быть только у него. Я направился к курилке, чтобы воочию увидеть одного из лучших выпускников Белогорского училища.

Тимур Апакидзе, легендарный палубный лëтчик, герой России. Именно он отстоял наших морских летчиков в Крыму, когда Союз рухнул, и вывел их на Север, отказавшись принять присягу на верность Украине. И ведь я знаю, его судьбу! Можно сейчас предупредить обо всëм.

— Тимур Автандилович! Мне надо…, — окликнул я его, не решив, как продолжить дальше.

— Да, парень. Что-то хотел? — ответил он. — Щас, мужики.

Апакидзе подошел ко мне поближе и протянул руку. Крепкое рукопожатие, в котором чувствовалась та самая сила воли и уверенность, о которой говорили его сослуживцы во многих передачах и фильмах.

— Вы… вы в Крым попали служить? — спросил я, не решаясь сказать об истинной цели моего обращения.

— Неа, я на Балтике. Ты ещё, абитуриент, я погляжу? — спросил Апакидзе, одобрительно хлопнув по плечу.

— Да, поступаю. Я… хотел бы вам удачи пожелать. И… подумайте про Крым, вы ему нужны. Может переведëтесь туда… когда-нибудь?

— Конечно, малец. Тебе удачи на поступлении, — сказал он и ещё раз пожал руку. — А за Крым не переживай. То, что его Хрущев подарил УССР это ничего не значит. Он всегда будет русским.

— Да, не переживаю. Его ещё вернем! Ну… попозже только. Удачи и берегите себя!

Он вернулся к своим товарищам. Такой молодой и темноволосый, как на архивных фото. Я так и не сказал ему, что он погибнет 17 июля 2001 года в Псковской области во время демонстрационного полета. Скажи я ему об этом сейчас, станет ли он тем самым Апакидзе? Думаю, за идиота примет и посмеëтся.

Макс и Артем, все-таки, достали себе пирожки, а вот Виталя был какой-то разочарованный. Он вообще не улыбался, хотя мы всячески пытались его развеселить. Оботрется со временем!